"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Редактор? - спросил секретарь.
- С редактором мы найдем общий язык, он сознательный товарищ. Уперся
рядовой фельетонист Косовский.
- А-а, Рокосовский, - секретарь, как и следовало ожидать, улыбнулся
почти отечески.
Шибаеву промолчать бы надо или тоже улыбнуться бы, - так надо, так
лучше, но его задела такая усмешка секретаря, и он горячо сказал:
- Компетентные люди проверили, он мошенник и хронический алкоголик.
То, что можно Васе простить, разнорабочему, не простительно
должностному лицу из номенклатуры. Можно ли так говорить о сотруднике
газеты, которая является органом горкома? Думай, что говоришь, Шибаев.
Секретарь сказал назидательно: "Прессу надо уважать", - и коротким
движением отстранил Шибаева со своего пути в президиум.
Хотел бы увидеть Шибаев человека, которому такие вот совещания
помогают, - хотя бы одного. Нет таких. "По охране труда". Человека с головой
охранять не надо, он сам себе не враг, а к безголовому приставь хоть сотню
охранников, он все равно умудрится лоб расшибить. Говорим, предупреждаем,
накачиваем, но пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Скольких людей
из-за техники безопасности пересажали? А что толку?
А глаза сами собой слипались, и не только у него, все томились,
крепились, мучились - хоть бы перерыв скорее. Первым не вытерпел Самсония,
не дождался даже конца доклада, поднялся в президиуме и бочком-бочком вышел.
Ему все можно. А Шибаеву пришлось ждать перерыва.
Приехал на комбинат, заказал разговор с Петропавловском, - что там за
хорек появился? Барнаулов давно заказал подклад для шубы - ну как же ему не
достать, если хочешь получить квартиру? Ирма уже въехала, а ты обещание свое
не выполнил. Надо срочно посылать туда Шевчика. Скотина неблагодарная, лыжи
навострил. Ну, это мы еще посмотрим. Мы еще тебя зашнуруем.
А тут он и сам пожаловал, слегка поддатый, потому и смелый.
- Роман Захарович, я зашел сказать спасибо, что вы согласны на мое
увольнение. - Он сел в кресло перед столиком для посетителей, несколько даже
развалился.
Сидит весь фирменный, патлы до плеч, усы. Поглядишь - картина,
разглядишь - скотина.
- Хозяин - барин, Алесь. Если мы тебя в чем-то обидели, прости.
- Меня, понимаете, бессонница замучила.
- Да ну-у! - глумливо удивился Шибаев. - В твои-то годы с чего бы? Или
воруешь много, Алесь, от нас скрываешь?
- Если можно, без шуток, - он сразу уловил издевку, парень
исключительно чуткий. - У меня аллергия, бронхиальная астма, чуть что -
одышка. - Он и в самом деле дышал часто, и глаза были красноватые, как у
пескаря, но это могло быть и от водки. - Чуть что - приступ. - Он достал из
нагрудного кармана белую пластмассовую колбочку, приоткрыл рот, попшикал в
зев.
Ну что же, Алесь, Шибаев не такой изверг, чтобы больного человека
принуждать делать то, что ему не хочется, зачем парня тиранить? Он его
отпустит на все четыре стороны.
Только сам с кем останется? А Шибаева разве жизнь не тиранит? Если все
начнем смотреть на диагнозы, то всю страну в лазарет превратим. А кто в
космос летать будет, кто коммунизм будет достраивать? Нет, Алесь, будешь