"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

в Институте травматологии и ортопедии, и в Кургане, у знаменитого Илизарова,
но так и не вытянули, и Мельник добивается визы съездить в США "к знакомому
костоправу".
Гриша Голубь тоже тепло одет и тоже по моде - в армейском полушубке
офицерском, тоже белом, с узкими капитанскими погонами, подтянутый, такой
ладный огурчик рядом с тушей Мельника. Гриша-красавец с серыми усами, седыми
висками, черноглазый, чернобровый, ему бы в кино сниматься в той роли, какую
он успешно играет в жизни - старший преподаватель кафедры уголовного
процесса школы милиции МВД.
К Мельнику у Шибаева сложное чувство, а к Голубю очень даже простое -
он его ненавидит безжалостно, но и беспомощно, и всё пытался себя
воспитывать: значит, ты плохой деловар, не можешь скрутить себя для пользы
дела, не владеешь собой, тебе на базаре арбузами торговать. Гриша Голубь
имел право на долю, в общий пай на строительство и на реконструкцию он дал
двенадцать тысяч, это вам не двенадцать рублей, он вместе с другими хозяин
положения, и придраться не к чему, но Шибаева раздражает, что Гриша не
только здесь, он повсюду - и в школе милиции, и на меховом комбинате, и в
городе, и в стране, он повсеместно и постоянно прав, знает всех, знает все
на свете, о чем ни заговори. Они похожи с Мельником, но Мельник
обходительнее, уважительнее, потому что сам дело делает и от многих зависит,
а Гриша ничего не делает, ни от кого не зависит, зато всем другим
обеспечивает и дело, и взаимозависимость. Он советовал, консультировал,
провоцировал, поджигал, гасил, сводил, разводил и за все получал. Чистой
воды захребетник. Он никого не грабит, упаси боже, он всего лишь учит, как
иметь прибыль на законном основании. Гриша - юрист от бога, он и сам
бог-устроитель и вседержитель. К примеру. Играл человек на гармошке, ну и
пусть бы себе играл - нет, нельзя, надо ему дирижера хотя бы на полставки,
надо музыковеда, бухгалтера, оплатить труды, ревизора, закрутить гайки, и
юрисконсульта, чтобы гайки ослабить. В любом из этих звеньев могут быть
недоразумения и конфликты, нужен закон для порядка. Отсюда первая заповедь
Гриши Голубя - нет такого закона, с которого нельзя снять навар. И посему,
чем больше законов, тем лучше всем, и массе, и отдельным лицам.
Шибаев хотел встретить их на пороге, но, увидев Голубя в окно, раздумал
и махнул Васе рукой - иди, встречай.
Три года назад Шибаев не знал, два года назад начал догадываться, а
сейчас уверен, что Ирму тогда посадили Голубь вместе с Колесом, директором
"Бытмебели", чтобы спасти главного бухгалтера, с которым они были в доле.
Отвели удар от своего, навели на чужую, чтобы, опять же за взятку, добиться
ее оправдания. Наверное, любовь настоящая и началась после того, как Шибаев
выложил за Ирму крупный куш, и она из заложницы стала наложницей. Стоило ему
вспомнить эту историю, как он распалялся, дымился, пристрелить ему хотелось
Голубя, а не то, что в доле держать, на него вкалывать. Ему не только Ирму
жалко, но и себя тоже - ни за что, ни про что вымели тогда из его кармана
десять тысяч наличными.
Однако нет худа без добра, не будь того дела с Колесом, не быть бы ему
сейчас директором, именно тогда он стал своим в кругу Гриши Голубя, через
него к Мельнику устроился, так что все в жизни связано настолько тугим
узлом, не разберешь, где порядочное, где подлое.
У Васи от стопаря лицо расправилось, он двинул на полусогнутых
встречать руководящих и направляющих. Вошли они в приемную шумно, Мельник