"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Он еще только подумал туда лыжи навострить, а об этом уже знают, где
надо. Через полгода он нам тут всем срока обеспечит.
- В этом смысле Рома прав, - сказал Голубь.
- Не Рома, - поправил его Шибаев, - а Роман Захарович.
Мельник пожал плечами - было бы предложено. Риск есть, но за
год-полтора Тыщенко взял бы здесь и другим дал бы ох как хорошо!
- Идея твоя насчет нового цеха, Миша, замечательная, приоритет твой, мы
это ценим и продолжаем надеяться на твою помощь из Москвы в смысле поставок
сырья. С пуском цеха выделки и крашения план комбината увеличивается на два
миллиона рублей - не шутка. Делать план я должен с тем, кого мы назначим.
Мне бы, конечно, легче было бы жить в Москве, как Миша, или, как Гриша,
учить ментов уму-разуму и получать процент со своего пая. Но пока не
получается. Надо вертеться здесь, пробивать фонды, ублажать рабочих, чтобы
они не ушли на более выгодные места, давать план стране и не обижать
друзей-товарищей. Поэтому фигура начальника цеха для меня гораздо важнее,
чем для вас. Вы мой характер знаете, а с повышением по должности любой
характер становится еще тверже. Я предлагаю доверить новый цех Василию
Ивановичу Махнарылову. Вася этот цех строил, Вася и будет его начальником.
Вася растроганно шмыгнул носом - вон как предложил его Роман Захарович,
твердо, веско, и сразу нет проблем.
- Технологию создания резерва мы освоили и без Тыщенки, - продолжал
Шибаев, - и даже сами кое-что успели придумать. А теперь надо вкалывать да
вкалывать, чтобы процесс шел без остановки, надо следить да следить за
техникой, она у нас из дерьма, а такого мастера, как Махнарылов, найти
трудно.
Тут Вася дернулся и вскочил, чуть не опрокинув стол, - от радости, что
ли? - и начал бить себя по штанам да в самом опасном месте - между ног, по
ширинке, даже искры посыпались, причем настоящие, он будто огонь вышибал из
детородного члена, оправдываясь панически:
- Душанбинский, пля, "Памир", не сигареты, а сплошной шпагат, как
дрова, горят!
После громкой Васиной выходки позволил себе негромкую Миша Мельник. Что
тут такого особенного - упала искра на брюки, бывает не только с похмелья,
но и у трезвого, стряхнул и все дела, но Мельник побледнел, как стена, рубец
на его скуле полиловел, как сирень в цвету, он полез в карман, очки выложил,
достал стеклянную трубочку с таблетками и положил одну под язык.
- Ты чего, Миша? - взволнованно спросил Голубь.
Бледность вроде бы не заразна, но странно, и Шибаев почувствовал, как
щеки стягивает будто на холоде, он через силу рассмеялся:
- Авария, Миша, последствия?
Мельник, почмокивая, сосал таблетку, отхлебнул боржома.
- Картинка почудилась от перемены климата, извините, други.
- Пройдет, Миша, пройдет, - заботливо сказал Гриша, не понимая, с чего
бы ему мерещилось, он не верил в приметы.
- Ну что, единогласно? - бодро спросил Шибаев. - Золотые руки, Миша,
разве не так?
- Золотые... - рассеянно отозвался Мельник, все еще бледный. - Если
Вася спас конфетную линию, то о чем речь.
После того, как на Каратасскую кондитерскую фабрику пришла заграничная
линия с компьютером, ее восприняли как вражескую вылазку - упала выработка,