"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

спекуляции растворимым кофе, импортными сапогами, детским трикотажем,
парфюмерией. В данном случае речь идет о вещах более серьезных - о мехах. Мы
не можем такие сигналы пускать на ветер.
- Как это "на ветер"?! - грубо осадил его Шибаев. - Мы требуем передать
на рассмотрение коллектива. Шевчик у нас не первый день работает, к
уголовной ответственности не привлекался...
- Как сказать, - флегматично перебил его Цой. - Вы таких вещей можете
не знать, для этого есть специальная служба в Москве, пошлем запрос.
- Почему вы так торопитесь бросить пятно на весь наш добросовестный
коллектив? - продолжал нагнетать пары Шибаев и довольно-таки убедительно.
- Речь в данном случае идет прежде всего о его супруге Ульяне
Герасимовне.
Шевчик не знал уже, что и думать. Может быть и шантаж, но, с другой
стороны, директор заступается вполне правдоподобно. Если честно, Уля и в
самом деле не один раз и не два продавала на работе и шкурки, и разную
мелочь, она слабохарактерная, на нее насядут, последнее выпросят. Особого
навара Уля не имеет, сверх таксы не берет, просто ей хочется помочь людям. А
они написали кляузу. Да и кем же она будет, если начнет отказывать своим
близким, когда весь Каратас знает, что с комбината тянут кому не лень. Ты не
уважаешь свой коллектив, скажут, не можешь какую-то шкурку принести на
воротник, или овчинку на детскую шубку. Не отстанут, пока не выклянчат, так
принято и не считается зазорным, тем более для ребеночка. У них санитарка
есть, через день приносит мясо в больницу по три рубля кило прямо с
мясокомбината, берут у нее в очередь, по списку, чтобы справедливо.
- Наше предприятие - пушно-меховое - требует особого надзора, - привел
еще один довод Шибаев. - У нас существует авторитетная группа народного
контроля. Никаких поблажек!
Цой только руками развел - не могу, заявление зарегистрировано, есть
штамп РОВД и номер с датой.
- Вы можете провести свое расследование, вы нам поможете, но передать
все дело вам, извините, не можем. - Цой неплохо вел свою сольную партию, но
и Шибаев ни в чем не уступал профессионалу, а может, и превосходил его кое в
чем, они словно бы состязались.
- Я обещаю вам это дело возвратить по первому требованию, -
внушительным баритоном говорил директор. - Вот у меня тут сейф за семью
замками, в огне не горит, в воде не тонет, я вложу в него вашу папочку, мы
проведем расследование и сделаем нужные выводы, уверяю вас!
- Вы меня толкаете на служебное нарушение, - сокрушенно сказал Цой. -
Из личного к вам уважения, Роман Захарович. Только прошу вас - расписочку.
Шибаев взял бланк с синим штампом своего комбината, и Цой продиктовал
ему:
- "Я, такой-то, директор такого-то предприятия, получил от такого-то
материалы дела, в скобках проставьте "один лист", на гражданку Шевчик Ульяну
Герасимовну, супругу нашего сотрудника, подозреваемую в преступлении по
статье 168 УК КазССР". Все. Ваша подпись и дата.
Цой осторожно положил папочку перед Шибаевым, взял расписку, сказал до
свидания и вышел. Шибаев открыл сейф, скользящим движением сунул туда
папочку и закрыл дверцу на ключ.
- Ходят, понимаешь, трясут за душу, - пожаловался он Шевчику. - А ты не
пугайся, я и не такие наскоки усмирял. Жене ничего не говори, справимся.