"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Купить нельзя.
- Но продать можно, - подсказал Шибаев.
Вася пожал плечами - если есть продавец, значит, должен быть
покупатель? Он попытался углубить вопрос, но его перебил Шибаев:
- Как там Миша поживает в столице?
- Миша везде устроится, у него божий дар общения.
- Он мне обещал помочь.
- Миша слову хозяин.
- Однако до сих пор ничего не сделал! - грубее сказал Шибаев.
- Значит, уважительная причина. Он мне звонил, сказал, что тебе надо
ехать в Алма-Ату к Рахимову.
Ну не сволочь ли, почему он звонит не тому, кому надо? Кто должен
ехать, Гриша Голубь?
- Я его выброшу из доли. Он плохой компаньон.
- Надо идти к Прыгунову, взять ходатайство облместпрома и в Алма-Ате
выбивать лису. Миша помогает через Москву, чего ты к нему придираешься?
- Дармоеды нам не нужны, - все более накаляясь и не слушая пояснений,
сказал Шибаев.
- Без Мельника не было бы директора Шибаева, нового цеха и его
начальника. Все это его задумка.
- У него были другие задумки. Расскажи про овчины.
Вася замялся - а чего рассказывать и зачем? Дело прошлое.
- Сколько овчин отвез Мельник налево с твоей помощью? - прокурорским
тоном потребовал Шибаев.
Вася учуял опасность. Нельзя выдавать Мельника, тем более в присутствии
Голубя.
- Чего пристал? - жалобно протянул Вася.
- Боишься, - утвердительно сказал шеф. - Чего боишься, кого боишься,
нас? Михаил Ефимович тебе долю платил?
- Нет, клянусь, только оклад.
- Теперь ты в доле на равных, говори правду. Мельник платил долю мне и
Григорию Карловичу, он обязан был выплатить нам и за продажу овчин. - Шибаев
посмотрел на Голубя. Тот барабанил пальцами по столу и без особой охоты
поддержал Шибаева:
- Да, Миша платил, а что вы имеете сказать, Василий Иванович?
- Да ничего я не имею, не впутывайте меня! - Вася встал, Вася сел,
заерзал, попытался налить себе пива, но Шибаев поймал его за руку и прижал
довольно крепко.
- Не крути задницей, как педераст. Сколько овчин Мельник вывез и на
какую сумму?
Не признается Вася, Шибер вывернет ему руку, как у цыпленка-табака
ножку-косточку.
- Сумму я не знаю, а овчин... - Вася вздохнул, выдернул все-таки руку,
налил пива, была не была, от Шибера не отвертишься, и сказал: - Семь тысяч
пятьсот овчин.
- Каждая по сорок рублей, - отчетливо добавил Шибаев. - И того триста
тысяч.
Вася достал платок, отряхнул его за уголок до пола, вытер взмокшие
щеки. Видно было, что он не врет, и еще видно было, что слова Васи ошеломили
Голубя. Да и как не ошеломить? Шибер уже знал про обман и притерпелся,