"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

А полагалось бы, комбинат подведомственная ему территория. Та-ак,
следовательно наскок самодельный, частный, руководству горотдела пока ничего
не известно, не будем гнать лошадей, чтобы не посеять паники.
- Какие лекала забрали?
- Те самые, Цыбульского. Спрашивают, где заключение на них лаборатории?
Я говорю, у директора. "Пиши объяснение".
- А ты?
- А я, Роман Захарович, не ногой сморкаюсь. "Я ничего писать не буду,
идите к директору и с ним выясняйте. Лекала нам такие положены, мы не можем
каждый раз останавливать производство. Картонных не напасешься, бумага, она
и есть бумага, а дюраль не размокнет, один раз сделал и на сто лет".
- А они что?
- "Сто не сто, а лет на десять они тебе потянут", - такой намек мне дал
капитан, у них самый старший. Я хотел их сразу погнать, не видно, что ли?
- Что тебе видно?
- Да дураку ясно. Роман Захарович, это после вчерашнего... - Хотел
сказать, не надо было тебе, директор, дурака валять, по пьянке пыль
поднимать, но Вася не из тех, кто любит учить. - Лететь мне или не лететь?
Шибаев крякнул - как бы не полететь нам всем. Без оглядки, но с
посадкой. Тем не менее утренняя жажда мира с Голубем прошла окончательно.
Хорошо, что он не дозвонился ему утром и не стал просить у него прощения.
Что делать дальше, кого поднять? Думай, Роман, думай. Надо Башлыку отдать
десять косых и, может быть, пользуясь случаем...
- Хотели цех опечатать, представь себе, Роман Захарович, но я их за
горло взял, куда я рабочих дену? План квартала горит, идем на штурм.
Направил их к тебе, но тебя не было. Ну так что, лететь?
- Лететь. Сними с себя все железное, чтобы не шмонали перед посадкой, и
вези пять тысяч Рахимову.
Вася пожал руку, обнял шефа, вытер рукавом глаза, будто на фронт
уходит, и попросил машину, подбросить его в аэропорт.
Перед обеденным перерывом Шибаев вызвал Вишневецкую. Вошла в спецовке,
но все равно змея змеюкой - серый халат без морщинки, затянут по талии,
косынка черная на белых кудрях, губы накрашенные, глаза синие сверкают,
серьги золотые, кольца толстенные, так и просится под хорошего мужика...
Глянула на Шибаева пугливо, и его осенило - девять тысяч за шубы она
хапанула для Шевчика! Чтобы он побольше набрал монет в Кутаиси.
- Когда тебе Шевчик обещал вернуть деньги?
Пробы ставить негде, но Шибаева она боится. И хотя он забавлялся с ней
пару раз на топчане в складе, все равно боится, знает, может он ее запросто
отправить в челюстно-лицевую хирургию. Она оглянулась мельком, прикинула
путь к отступлению.
- Какие деньги? - недоуменно, вроде искренне спросила она, явно
переигрывая, и он по голосу утвердился в своей догадке.
- Шубы на девять двести ты пустила налево. Изложишь мне подробно,
двадцать четыре часа на размышление. А сегодня в три часа чтобы был вот
здесь на столе хорьковый подклад пятьдесят второго размера, упакован и с
ленточкой.
Она не стала ничего уточнять, вильнула задом со словами "будет сделано"
и, как балерина, на цыпочках вышла из кабинета.
Шибаев позвонил Цою, - знает ли он про лекала? Не знает.