"Иван Щеголихин. Лишними не будут " - читать интересную книгу автора

только номера спереди и сзади, но и поднимут капот, чтобы сверить номера
шасси и двигателя по техталону.
Он выбрал маршрут через перевал, не предполагая, что 30 апреля, в самый
разгар весны, уже после того как в Алма-Ате и во Фрунзе была жара до
двадцати восьми градусов, вдруг перед самым маем пойдет снег...
Щетки дворника мелькали перед глазами, щелкали по стеклу. У нижнего
обода снег уже сбился в ледяную кромку. А впереди, в свете фар, желтыми от
света струями падал и падал снег.
Подъем становился все круче, двигатель уже не тянул на прямой передаче,
водитель переключил на вторую и всем телом подался вперед, насколько
позволяла рулевая колонка, жадно вглядываясь в дорогу. Еще минуту назад
рядом чернела река, а теперь и она пропала, и только белая сплошная пелена
лежала впереди машины. Подъем становился все круче, двигатель гудел натужно,
но водитель все-таки держал скорость не меньше сорока, сорока пяти
километров. Лишь бы подняться к туннелю, а там уже пойдет Сусамырская
долина, где дорога спокойнее. Газу, газу! И вдруг - разворот, тупой и глухой
удар. Водителя отбросило вправо, он ударился головой о дверь, руки сорвались
с баранки. Двигатель заглох, и машина, какое-то мгновение постояв, медленно
пошла назад. Водитель ухватился за баранку, не понимая, что случилось,
выпрямился и нажал на тормозную педаль, но не резко, а плавно, стараясь не
допустить юза. Светила только одна фара, левая, а правая, как он понял,
разбита. Ему удалось развернуть машину поперек дороги, и скольжение
прекратилось. Поставив на передачу, водитель вышел из кабины, Прошел к месту
столкновения и увидел черный след шины на мерцающем льду. Машину занесло на
подмерзшей лужице и ударило о высокий бордюр. Не будь бордюра, машина
рухнула бы с обрыва. Бампер справа был сорван с кронштейна и задран, капот
вздыбило, фару смяло. Наверняка что-то и с двигателем, однако капот он
поднимать не стал, чтобы не пугать себя прежде времени. Торопливо сел в
машину, повернул ключ зажигания - двигатель заработал. И снова он повел
машину на подъем, твердя себе: "Не спеши, медленно, медленно!.. Лишь бы
дотянуть до тоннеля..." Двигатель гудел тяжело, глуше и глуше. Педаль газа
почти касалась пола. Сцепив зубы, не замечая холода, он всем нутром
чувствовал, что с двигателем что-то неладное, но все еще надеялся, что
сможет подняться на перевал, а там будь, что будет. Но вот из-под капота
взметнулся пар, двигатель заглох. Он глянул на щиток приборов - стрелка
температуры воды ушла вправо, за сто. Пришлось снова разворачивать машину
поперек спуска.
Других машин не было. Никто ему не поможет. Да и какой дурак рискнет
ехать через перевал в снег? Замерзать ему здесь, пропадать в одиночестве...
Поднял капот, заглянул - и все понял. Удар был так силен, что
крыльчаткой водяного насоса разворотило трубки радиатора. Вода вытекла,
двигатель перегрелся. Он оставил капот открытым - быстрее остынет. На капоте
нелепо торчал кустарный олень.
Через полчаса ему удалось завести двигатель. Развернул машину и поехал
обратно.
То включая, то выключая двигатель, давая ему остыть, к рассвету он
добрался до окраины Фрунзе. Здесь, возле длинного забора, за которым
виднелись недостроенные здания, он оставил машину. Снял номера спереди и
сзади, взял портфель и быстро пошел, свернул за ближайший угол.
Снега в городе не было, шел дождь, здесь было теплее, но у пешехода