"Иван Щеголихин. Трое в машине " - читать интересную книгу автораперебил Жареный, прохрипел:
- А-а, сука, красючка мазаная, не успел я тебя разложить! Он толкнул ногами в переднюю стенку кабины и полез всем телом назад, она опять вскрикнула, и Демин ударил Жареного рукояткой нагана по колену. Жареный замычал, застрекотал матерками, как из автомата. - Не кричите, Таня, - попросил Демин. - Не кричите. От ее крика, испуга Демин терял самообладание, едва удерживал себя, чтобы не схватить монтировку из-под ног и не переломать Жареному все, что можно, ноги, руки, череп с хрустом. - Не успел я тебя, стерву, пожалел вчера, - продолжал рычать Жареный. - Уберите его! - закричала она. - Спокойно, Жареный, спокойно, до рощи полтора километра, - сказал Демин. - Все идет по плану, как вы задумали. - Самосуд устроишь, мусор? Без суда и следствия? - проговорил Жареный без тревоги, но и без злости - ладно, мол, пока твоя взяла. - Тебе же самому срок дадут за самосуд, советские законы гуманные. - И снова к ней с остервенением: - А тебя, падла, я еще успею! - Уберите его, уберите... - в изнеможении попросила она. - Хоть куда. В багажник. - Пожалуй, идея, - согласился Демин. - Поднимайтесь, Долгополов. Демин взял наган, вышел, огляделся. Машин на дороге не было. Открыл багажник, открыл дверцу, вытащил Жареного. Тот сделал шаг, припадая на ногу, и прислонился к машине. - Ты мне колено разбил, сука, рукоприкладство, наши законы гуманные. - А я с тобой по вашим законам. Давай-давай, быстро! Жареный прошкандылял к багажнику. - Что я тебе, сука, меч-кладенец, как я тут помещусь? - Говорил он без прежней ненависти, без тени отчаяния, так, ворчал слегка. - Слушай, отпусти душу на покаяние, ты же не мусор. Ну, забери чемодан, там четыре косых и золото. Ну, шевельни мозгой. - Заберу, - пообещал Демин. - Высади ее и ехай своей дорогой. Слушай, ну ты же человек, - Жареный приложил связанные руки к груди, принял позу великомученика. - Я завязать хотел, клянусь, казну забрал, значит - все, урки меня пришьют, жениться хотел, честь по чести, слушай, отпусти. - Не могу! - Вижу, падла, она тебе самому нужна! - Давай-давай, лезь! - Демин подтолкнул Жареного, тот перевалился боком через край багажника, Демин перекинул его ноги - большой, однако, багажник у "Волги" - и захлопнул крышку. Все-таки удивительно - Жареный ничем не выказал своего отчаяния, не сопротивлялся, будто его каждый день связывали по рукам, грузили в багажник, везли куда следует. Как будто он признавал не только свою правоту - грабить, но и правоту тех, кто этому противостоит. Ну не получилось, дескать, и не надо, я и не очень того хотел, как-нибудь в другой раз, на досуге. Он просчитался, думая, что Демин как сидел, так и будет сидеть сиротой казанской. И от просчета своего сразу сник. Дубина и есть. Не гнется - ломается. Она сидела, скрестив руки на спинке сиденья перед собой и склонив |
|
|