"Иван Щеголихин. Трое в машине " - читать интересную книгу автора

перебил Жареный, прохрипел:
- А-а, сука, красючка мазаная, не успел я тебя разложить!
Он толкнул ногами в переднюю стенку кабины и полез всем телом назад,
она опять вскрикнула, и Демин ударил Жареного рукояткой нагана по колену.
Жареный замычал, застрекотал матерками, как из автомата.
- Не кричите, Таня, - попросил Демин. - Не кричите.
От ее крика, испуга Демин терял самообладание, едва удерживал себя,
чтобы не схватить монтировку из-под ног и не переломать Жареному все, что
можно, ноги, руки, череп с хрустом.
- Не успел я тебя, стерву, пожалел вчера, - продолжал рычать Жареный.
- Уберите его! - закричала она.
- Спокойно, Жареный, спокойно, до рощи полтора километра, - сказал
Демин. - Все идет по плану, как вы задумали.
- Самосуд устроишь, мусор? Без суда и следствия? - проговорил Жареный
без тревоги, но и без злости - ладно, мол, пока твоя взяла. - Тебе же самому
срок дадут за самосуд, советские законы гуманные. - И снова к ней с
остервенением: - А тебя, падла, я еще успею!
- Уберите его, уберите... - в изнеможении попросила она. - Хоть куда. В
багажник.
- Пожалуй, идея, - согласился Демин. - Поднимайтесь, Долгополов.
Демин взял наган, вышел, огляделся. Машин на дороге не было. Открыл
багажник, открыл дверцу, вытащил Жареного. Тот сделал шаг, припадая на ногу,
и прислонился к машине.
- Ты мне колено разбил, сука, рукоприкладство, наши законы гуманные.
- А я с тобой по вашим законам. Давай-давай, быстро!
"Жестче, Демин, жестче! - приказал он себе, - И понаглее!".
Жареный прошкандылял к багажнику.
- Что я тебе, сука, меч-кладенец, как я тут помещусь? - Говорил он без
прежней ненависти, без тени отчаяния, так, ворчал слегка. - Слушай, отпусти
душу на покаяние, ты же не мусор. Ну, забери чемодан, там четыре косых и
золото. Ну, шевельни мозгой.
- Заберу, - пообещал Демин.
- Высади ее и ехай своей дорогой. Слушай, ну ты же человек, - Жареный
приложил связанные руки к груди, принял позу великомученика. - Я завязать
хотел, клянусь, казну забрал, значит - все, урки меня пришьют, жениться
хотел, честь по чести, слушай, отпусти.
- Не могу!
- Вижу, падла, она тебе самому нужна!
- Давай-давай, лезь! - Демин подтолкнул Жареного, тот перевалился боком
через край багажника, Демин перекинул его ноги - большой, однако, багажник у
"Волги" - и захлопнул крышку.
Все-таки удивительно - Жареный ничем не выказал своего отчаяния, не
сопротивлялся, будто его каждый день связывали по рукам, грузили в багажник,
везли куда следует. Как будто он признавал не только свою правоту - грабить,
но и правоту тех, кто этому противостоит. Ну не получилось, дескать, и не
надо, я и не очень того хотел, как-нибудь в другой раз, на досуге. Он
просчитался, думая, что Демин как сидел, так и будет сидеть сиротой
казанской. И от просчета своего сразу сник. Дубина и есть. Не гнется -
ломается.
Она сидела, скрестив руки на спинке сиденья перед собой и склонив