"Иван Щеголихин. Трое в машине " - читать интересную книгу автора

кассира Нину Ивановну, постарше и тоже насмешливую. Обе Ивановны звали его
Тютелькой. Д. приходил точно без пятнадцати два и говорил, не то
оправдываясь, не то подчеркивая свою аккуратность: "Я всегда тютелька в
тютельку".
Сегодня он шел в сберкассу, неся десять рублей, и поторапливался,
поскольку встретил по дороге другого пенсионера и они минут пять поговорили
на тему, кому и как помогают дети. Разошлись на том, что пока - никак, что
есть еще порох в пороховницах, и что детям они помогают сами.
Д. спешил, подходя к сберкассе, было уже без десяти, они могли запереть
дверь, а ждать Д. не мог. После перерыва обычно набиваются вкладчики, не
протолкнешься, не поговоришь, да и настроение себе ненароком испортишь. Он
еще раз посмотрел на часы, посмотрел на дверь - неужто заперта? - но дверь
отворилась и вышел молодой человек с портфелем. Значит, еще не поздно. Д.
ускорил шаг, поднялся по трем ступенькам и увидел на двери новую табличку с
черными буквами "Закрыто". Экая, однако досада, день пропал. Потянуть за
дверную ручку он не решился - невежливо, постоял в раздумье и повернулся на
тесном крылечке, чтобы уйти, но тут дверь сама. отворилась и вышел еще один
вкладчик, быстро вышел, будто его попросили оттуда, быстро и так
неосторожно, что чуть не сбил Д. с крылечка. Дверь осталась открытой, и
Тютелька облегченно вздохнул. Перешагнул порог. Вежливо прикрыл дверь.
Глянул за стойку. и услышал крик: "А-а-а!..."
Д. прожил шестьдесят три года и никогда еще такого вопля не слышал. Он
застыл у двери, опешил. Всего на миг, как ему показалось. А Елена Ивановна,
контролер, та, что помоложе, стояла далеко от стойки, у самой стены, и
показывала на место кассира, которое пустовало.
- Звоните! - кричала она. - Звоните!
Минуты, наверное, через три вкладчик Д. смог опомниться от первого ее
крика, оторвался от двери, подошел к стойке и увидел на полу Нину Ивановну.
Из-под ее головы растекалась кровь. Тут он снова опешил и снова на какой-то
миг, как ему показалось, а Елена Ивановна кричала одно и то же:
- Звоните!.. Звоните!..
Она была в шоке. До телефона на столе Д. не мог дотянуться, а пройти за
стойку нельзя, там святая святых, да и куда звонить-то? Поэтому Д. выбежал
на крыльцо и стал кричать направо и налево:
- Товарищи! Граждане! Помогите! Сюда, сюда! Женщине плохо!
Люди собрались быстро. Набились в помещение, сгрудились возле двери.
"Что такое?.. Что случилось"?" Приехала скорая. И только после того, как
Елене Ивановне дали понюхать ватку и натерли виски, она пришла в себя.
Оказывается, ограбление, убийство. А все и так сразу поняли, что ограбление,
что убийство. И забыли, что в первый-то миг никому это в голову не пришло.
Вкладчик Д. так и не внес в тот день свои десять рублей, хотя пробыл в
сберкассе до самого вечера. А с вечера до поздней ночи он звонил своим
наиболее близким друзьям и знакомым, звонил и рассказывал, как стал
свидетелем ограбления, как приехала милиция и он давал показания, как
приехал муж Нины Ивановны, шофер, а из школы прибежали трое ее детей, две
девочки и один мальчик. И чего он там только не натерпелся!
Друзья и знакомые стали звонить дальше, своим наиболее близким, и с
утра уже весь город знал о случившемся. "То таксистов грабили, теперь за
кассиров взялись. И куда смотрит милиция?"
Елена Ивановна рассказала следующее. Вошли двое перед самым перерывом.