"Иван Щеголихин. Трое в машине " - читать интересную книгу автора

"Водоканалстрое".
"А в школе у нее была совсем другая жизнь, - со вздохом закончил
Бойко. - Полная хлопот и успеха".
Демин побывал в школе. Разыскал Валентину Лавровну, полную, солидную и
спокойную женщину лет сорока пяти. На вопрос Демина: "Могли бы вы
заподозрить Бойко в соучастии", - Валентина Лавровна не заахала и не
заохала, склонила голову чуть набок, приподняла брови, раздумывая, и
ответила, что да, заподозрить могла бы. "Почему?" - спросил Демин. "Знаете,
она такая. Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет". Вот так-так.
Классную не удивило сообщение следователя. И не испугало. Уже два года, как
Таня не ученица, а школа не может отвечать всю жизнь за своих воспитанников.
А Демина удивило такое толкование Некрасова: коня на скаку... "Очень
своенравная, - пояснила классная, - на все способна. Получала тройки только
из-за своего гонора, а могла бы и на пятерки учиться". Демин
поинтересовался, у всех ли учителей такое мнение. "Еще хуже, - ответила
Валентина Лавровна. - Кроме, может быть, Синельникова. Он из нее хотел
мастера спорта сделать по художественной гимнастике".
В те дни в газетах, в "Комсомолке" и в "Литературной", появились статьи
о феминизации школ, дискуссия началась: а хорошо ли, что в школах преподают
одни женщины.
По мнению Демина, тут и спорить не о чем - плохо! Ребят бы следовало
призвать в педагогические институты. По комсомольским путевкам. Детей
воспитывать, пожалуй, не легче, чем поднимать целину или перекрывать Ангару.
Конечно же, для учительниц, особенно молодых, она и ходила не так -
гимнастка, видите ли, и одевалась не так - модница, и на замечания
огрызалась - дочь актрисы Пригорской.
Демину в разговоре с классной пришлось почти допрос учинить. Была ли
она комсомолкой? Была. А кто не был, все комсомольцы у них в школе. Имела
взыскания? Кажется, нет. Принимала участие в общественной работе? Да,
танцевала в самодеятельности, грамоты получала на смотре, и по гимнастике
этой самой - дипломы. Тем не менее - "на все способна", такая была у
Валентины Лавровны уверенность. У Демина же была другая - нет, не на все!
"Все школа да школа, - вздохнула Валентина Лавровна, - чуть что, сразу
школа. А семья виновата больше".
"Вы говорили прежде, что ее дети любили, - допытывался Демин. - Значит,
были у нее какие-то душевные качества, доброта, отзывчивость, дети ведь -
сама чистота". Валентина Лавровна ответила, что да, дети сама чистота, но
дети не любят тихонь, как это ни странно. "Дети больше любят, знаете,
таких - с душком".
Демин признался ей, что ожидал от учительницы другой реакции и
вообще... других взглядов на детей. Валентина Лавровна не обиделась. "Вы,
молодой человек, только начинаете работать, и у вас еще вместо опыта полно в
голове книжных аксиом. А я уже пятый год в комиссии по делам
несовершеннолетних". У Демина чуть не вырвалось: "Тогда другое дело!" - но
он все-таки спохватился - не к лицу следователю порочить такую комиссию.
Одним словом, просить у нее поддержки было бессмысленно, она человек
факта, как и Шупта.
А Шупта говорил Демину после его докладов: "Ты бы в другую семью
сходил. Там, где трое детей без матери".
Демин горячился: "Но я же не оправдываю виновных. А Маркс что говорил?