"Иван Щеголихин. Дефицит" - читать интересную книгу авторасказать,- и сбежал. А ведь получал прилично, и квартира в центре. В сауну
ходил, со всем начальством в друзьях, и всем свинью подложил. Марина на острой теме любила почесать язык, ей нравилась болтовня с критикой, социальная своего рода щекотка, манера Малышеву не нравилась, он отмалчивался, но иногда обрывал. - Жена его еще перед гастролями ко мне заходила,- продолжала Марина.- Беременность была двенадцать недель. Каково ей теперь рожать? От кого? Будет ребенок предателя, отщепенца, кому он нужен? - Матери нужен,- пробурчал Малышев, допил кофе, выключил магнитофон (отъезжающие тоже, кстати, изучают язык), с раздражением отмечая неважнецкое, если не сказать плохое, начало дня. В больницу поехал взвинченный, но в отделение вошел собранным, уверенным в себе хирургом Малышевым, каким его знали не только здесь, но и в городе, не только в городе, но и в области. Впереди обход, назначения, процедуры, перевязки, нормальный рабочий ритм. Однако после пятиминутки опять пошла чертовщина, пригласила его к себе Кереева, главный врач, и попросила о серьезном, как она подчеркнула, деле - составить на Данилову достойную характеристику. Куда, зачем? Для приёма ее кандидатом в партию. - Не дам я ей никакой характеристики!- сразу вскипел Малышев. А вскипел он потому, что Кереева хлопочет за Данилову не в первый раз. Малышев уже попадал впросак и повторять ошибок не хочет. Два года назад в туберкулезном диспансере произошло чэпэ, случай из ряда вон, вспоминать тяжко - давали эфирный наркоз, а операция с термокаутером, с электроножом. Совершенно идиотская несогласованность между хирургом и анестезиологом! Электронож, искра, взрыв эфира, у больной мусолили, расписывали случай всячески, хотя и расписывать дальше некуда. Виновных как-то неопределенно наказали, хотя, по мнению Малышева, следовало бы отдать под суд всех причастных. Нарочно не придумаешь такой халатности, тут без языка, знаками можно договориться! Мало-помалу про чэпэ забыли в быстротекущей жизни, полной всяких случайностей, да и полезно забывать плохое, иначе от перегрузок на стенку полезешь. Потом Кереева попросила Малышева принять в свое отделение анестезиолога Данилову Регину Петровну. "Она с опытом, прошла специализацию в Ленинграде, у нее неплохая характеристика и вообще приятная женщина",- по всем статьям хороша. Малышев согласился, Данилову приняли, явилась она на работу в серьгах, в кольцах, и Малышев сразу же ей заметил, что в его отделении цапки носить не принято. Она послушалась, тут же сняла кольца и серьги, хотя видно было, что дама с гонором. И на первом же собрании, а было она накануне Восьмого марта, выступила и, не жалуясь, а вроде бы с юмором сказала, что она и в Москве была, и в Ленинграде была, в таких-то и таких клиниках, и нигде там смертность не увеличилась оттого, что врачи и сестры носят украшения, там даже мужчины, между прочим, с кольцами, и только в нашем отделении монастырь, женщина лишена своего личного счастья,- так и сказала. Выслушали ее сочувственно, посмеялись. Малышев не стал возражать ради женского праздника, пожелал всем хорошего отдыха, они отдохнули, и все как одна явились на работу в серьгах и кольцах. Та же Кереева его похвалила, дескать, проявил гибкость и пошел навстречу пожеланиям коллектива. А потом Борис Зиновьев как-то при встрече сострил: "Покрываешь минеров-саперов, тылы готовишь?" Оказалось, Данилова и давала тот эфирный наркоз, Кереева знала, |
|
|