"Иван Щеголихин. Дефицит" - читать интересную книгу автора

"Что еще за профилактика?-подумал Зиновьев -Я же пока не "Жигули".
- Вижу-вижу, сердешный, не "Жигули", за слепого меня не считай.
Зиновьев вроде бы не давал старцу повода для столь фамильярного
обращения и решил осадить его:
- Коли видишь, так говори, нечего в молчанку играть. "Профила-актика",-
передразнил он. - Лучше анекдот какой-нибудь расскажи, только без этой
самой.-Зиновьев показал пальцами на его длинную бороду.
- Ты мне не тычь, я с тобой свиней не пас,- припечатал старец
внушительно, хотя и без особого пока раздражения.
С Зиновьевым давно уже так не говорили, со времен школьной скамьи, и он
возмутился:
- Да знаете ли вы меня хотя бы в общих чертах? Вы, может, не того
вызвали, кого надо.- Бывают проколы и на высшем уровне, влепят выговор
невиновному, а виновного на повышение.
- Ты Зиновьев Борис Зиновьевич, от рождества Христова одна тысяча
девятьсот тридцать седьмого года рождения, беспартийный, женатый, по
образованию врач, абортмахер, заведуешь отделением родильного дома номер
три, имеешь нагрудный знак "Отличник здравоохранения",- все правильно?
- Допустим,- несколько упавшим голосом сказал Зиновьев. Когда о тебе
слишком много знают, это не всегда не радует.
- Ну а меня ты узнал сразу,- уверенно сказал старец.
- Догадываюсь. Но вы не упомянули одну деталь, весьма существенную.
- Какую же?- глумливо спросил старец, уверенный в своём всезнании.
- Я атеист, к вашему сведению, не верю ни в Бога, ни в чёрта. -
- Потому я и призвал тебя. Верующие сами спасутся, ибо в узде держатся,
а тебе помощь надобна. Безверию власть нужна, понял? Отвечай по совести,
зачем положил?
- Что положил5
- Не придуривайся. Шестьсот рублей.
- Куда положил?- уныло проговорил Зиновьев, лишь бы потянуть резину и
что-нибудь придумать.
- Я вижу, ты меня всерьез не воспринимаешь,- сказал старец без особой
обиды и почесал под столом ноги, при этом Зиновьев увидел пятки его желтые,
с буроватой каймой, вполне человечьи пятки, а затем почесал еще и подмышки,
он как бы притуплял настороженность Зиновьева, чтобы дальше посильнее
огорошить кое-чем весьма неприятным.- Глянь сюда!- велел старец, не повышая
голоса, и мановением руки вдавил вдруг возникшую красную кнопку на черном
пульте, что-то звонко щёлкнуло, грозя бедой, стало жарко, знойно Зиновьеву,
и справа от себя, куда ему указал старец, Зиновьев увидел, как разомкнулись
небеса и появилась совершенно четкая картина - какое там кино, какое там
телевидение, всё как есть наяву!- огромный серый и плоский круг, и на нём -
женщины, одни женщины, разного, а точнее говоря, зрелого возраста, в
большинстве лет 18-20, и все одеты в роддомовские халаты линялые, А вокруг
растет кровавая краснота, и все пляшут странную пляску, высоко вздергивая
колени, неистово, с гримасой самозабвения и невыносимой боли. и все их лица
знакомы Зиновьеву, они прошли через его отделение, иные и не один раз, а
хороводит этой половецкой пляской Map-Сем в белом халате, она ближе к центру
круга, а в самом центре единственный здесь мужчина, черты его всё яснее, и
Зиновьев узнает себя, полы его халата в крови и рукава тоже -экая пакость,
до чего омерзительно. А круг все накаляется зловеще, словно гигантская