"Александр Щелоков. Предают только свои" - читать интересную книгу автора

присел несколько раз, разминая ноги. Делая в упражнения, зорко огляделся по
сторонам, замечая каждый пустяк, маломальскую мелочь.
Пляж выглядел пустынным. Только у редкого соснячка вдалеке от места,
где начинался коренной берег, стоял белый спортивный автомобиль с откидным
верхом.
Андрей сел в лодку и в два гребка отогнал ее от берега. Волнение
прошло, его томило лишь ожидание.
Даже на экзаменах Андрей волновался сильнее. Сейчас он держался
спокойно, уверенно. Только во рту сделалось сухо, и язык стал непомерно
большим и шершавым. Но это могло произойти и от жажды, хотя пить он совсем
не хотел.
Андрей судорожно сглотнул слюну и по-спортивному лихо, будто брал старт
в регате, налег на весла. Примерно кабельтов гнал лодку резкими упругими
толчками, потом сбавил темп.
Торопиться незачем. Все его действия расписаны по секундам. Только
через десять минут (ни раньше, ни позже) он должен пройти мимо буйка,
отмечавшего песчаную банку.
Кто разрабатывал детали плана операции, Андрей не знал, а раз ему это
не сообщили, то интересоваться не следовало. Главное - выполнить все, как
предписано. Об этом не раз предупреждал Корицкий. А он-то знал тех, с кем
Андрею предстояло столкнуться, знал, какие трудности встанут на пути
подопечного.
Корицкий... Этот человек всегда интересовал Андрея, но спросить о
чем-либо личном Профессора никогда не хватало решимости. Да и не хотелось
прослыть слишком уж любопытным. А сам Корицкий не касался своего прошлого.
Вспоминал о каких-то деталях лишь изредка, когда его сердил Андрей, не
выполнивший одно из каких-либо пустяковых заданий.
- Память нельзя терять! - говорил Профессор с чувством. - Память в
нашем деле - и победа, и поражение.
Однажды, произнеся эту нравоучительную фразу, Корицкий замолчал, словно
споткнулся на слове. Несколько раз пыхнул трубкой, посмотрел на Андрея
пристально и сказал:
- Был со мной глупый случай. Проснулся в Женеве в отеле "У озера" и
чувствую - все, пропал. У меня три паспорта. Три легенды. И вот вдруг забыл,
кем был вчера вечером, когда снимал номер. Забыл, на каком языке
разговаривал. День тогда выдался напряженный, трудный. Вымотался до предела,
до края физических сил. Едва добрался до постели - рухнул в сон, как в
могилу. Не зря говорят - бегу, значит, жив. Упал - пропал. Упал и я. Трудно
поверить, но память отрезало как ножом. Что пережил, не опишешь. Лежу,
вставать нет желания. Потом вошла о горничная. Произнесла "Гутен морген", и
я воскрес...
Корицкий постучал пальцем по лбу.
- Берегите машинку, молодой человек. Берегите и тренируйте.
Андрей чувствовал, что Профессор любит его, заботится о нем, думает
постоянно, но большего, чем обращение "молодой человек", в своих отношениях
с учеником Корицкий себе не позволял.
Мельком взглянув на часы, Андрей похлопал веслами по воде, поднял их на
борт и лег поперек банок, подставив живот и грудь солнцу.
Лежал, прислушивался к тиканью часов.
Потом вдруг сел, резкими гребками отогнал лодку мористее. Неподалеку от