"Василий Щепетнев. Первое дело Иеро " - читать интересную книгу автора

других помех не встретилось. Перейдя Юкку вброд выше по течению, они затем
вернулись на прежний путь, потеряв три с половиною дня. Еще полдня заняло
происшествие с гидрой. Но считать дни - пустое. Путешествий без задержек не
бывает никогда, так, по крайней мере, утверждает киллмен Оррис. Что-нибудь
да задержит. По счастью, задержки у них были ненамеренные, вызванные силами
природы. И снапер, и гидра сами по себе не добры и не злы, они вне этих
понятий. В отличие от лемутов, сознательно избравших путь зла. Но лемуты
редко заходят так далеко на север, они любят юг. Владения Темных мастеров
тоже далеко на юге. Но предаваться покою не след, путь пройден только тогда,
когда сделан последний шаг.
И вот в двух днях пути от Но-Ома землю вновь устлал туман, и два дня
превратились в четыре. Хорошо, что туман низкий, а поднимись он выше лорса?
Пришлось бы становиться лагерем и ждать изменения погоды. Порой, говорил
киллмен Оррис, туман длится и пять, и шесть дней. А сейчас ничего. Сейчас
терпимо.
Иеро и терпел. Терпел и учился. В хорошую погоду он даже правил лорсом,
но сейчас, в тумане, благоразумно отказался от роли первого всадника.
Благоразумие - тоже ценное приобретение.
Сегодня они все-таки должны дойти до Но-Ома. Если, конечно, ничего не
случится. А многое случается именно рядом с целью. Оррис объясняет это
следующим: у порога дома человеку свойственно расслабиться, потерять
бдительность. Ведь мыслями, в собственном воображении, он уже дошел. И еще -
враги человека встречаются и в Тайге, но больше всего их бродит поблизости
от жилья. В Тайге человек бывает редко, и грозят ему больше те, кому все
равно, какова будет добыча, человек пусть человек, олень, пусть олень, вроде
давешнего снапера. А у жилья человека подстерегают те, кому нужен именно
человек, кто приспособился к охоте на человека, изучил его привычки и
повадки, умеет и затаиться от человека, и напасть со спины. И, наконец,
слуги нечистого. Им тоже нет особого смысла ждать жертву там, где она бывает
раз в год, да и не каждый год. В караванах идут закаленные киллмены, их
запросто не возьмешь. У поселений же куда проще подстеречь человека
обыкновенного, слабого, нестойкого, которого можно либо уничтожить, либо
склонить к службе Нечистому.
Все это Оррис рассказывал во время кратких минут между вечерней
трапезой и сном. Остальное время стражи говорили редко, предпочитая
обмениваться знаками - свернуть с тропы, идти медленнее, смотреть по правую
руку. Молчание не дает услышать себя врагу, и острота слуха в тишине
сохраняется.
И обычного слуха, и внутреннего. В Аббатстве, что ни говори, много
лишних слов произносится. Отвлекает, не дает сосредоточится.
Иеро поймал себя на том, что он и рад отвлечься. Вот оно, то самое
предпороговое расслабление. Они еще не пришли, еще далеко не пришли.
Смутное беспокойство встревожило душу. Он попробовал мысленно нащупать
источник тревоги. Нет, ничего. Маленькие, закрытые сознания всякой мелочи,
мышей, куропаток. Для него закрытые. Возможно, ему бы и удалось проникнуть в
сознание мыши, но для этого требовалось остановить караван. Терять время
ради попытки выведать что-нибудь у мышки-норушки не хотелось, что она может
знать, мышка-норушка? Ее враги не всегда враги человека. Полярная лисица
вводит мышку в дикий ужас, а многие слуги нечистого ей, мышке, безразличны.
Вот рэт-лемуты, те опасны и людям, и мышам. Да, эти вонючие длинномордые