"Василий Щепетнев. Хроники, 1936 г.(Фрагмент: 'Хроники Черной Земли') " - читать интересную книгу автора

сделать что-нибудь хорошее, нужное.
- С чего это вишня цветет? - строго спросил сержант. Иван оглянулся.
Действительно, вишня стояла белая-белая, словно не август сейчас, а май.
- Никак, бабочки, - сержант подошел к дереву, провел зажженной спичкой
над цветками. - Налетело же их, незваных, - он поднес спичку к белому
соцветию. Ивану показалось, что вишня взлетела вверх, но нет, это бабочки
маленьким облачком поднялись над ними и исчезли в вышине. Только одна, с
обгорелым крылом, билась в траве, кружила на месте, силясь увернуться от
сапога чекиста.
- Отойдем, - предложил лейтенант.
За углом, куда не доставал свет костра, они остановились.
- Не зги не видно, - уполномоченный растопырил пальцы. Не скажешь,
здесь рука, только угадываешь. Нет, все-таки видно. Глаза прозревали,
привыкая к ночи.
Он поднял голову. Где-то во мгле лежит село. Примолкшее, невидимое,
затаившееся. в днем... Какие у той женщины были глаза! Уполномоченного
передернуло.
- Облегчился, Игорь Иванович? - весело лейтенанту. молодой, что он
понимает, щенок.
Словно звездочка, мигнул лиловый огонек и погас. Но тут же затлел
второй, рядом.
- Смотрите, в селе... - уполномоченный не договорил. В стороне, на
кладбище, мерцала россыпь таких огоньков - упало с небес утиное гнездышко и
разбилось.
- Вижу. Могильные огни. Самовозгорание газа, вроде болотного. Жарко
ведь, вот и разлагаются...
- Это и нам читал лектор, - поддержал из темноты чекист. - На
антирелигиозном вечере.
Точно. Теперь и он вспомнил. совсем недавно приезжал умник из области,
вроде лейтенанта, тоже почему-то военный. Еще и брошюру раздавал, там все
объясняется - про мощи нетленные, могильные огни, чудотворные иконы. А
горят, как обычное дерево, иконы эти.
Они уже возвращались к крыльцу, когда забилась, заржала лошадь в
конюшне - громко, с прихрапом.
- Волков чует. Лес недалеко, расплодились, - насчет волков
уполномоченный знал точно, было по ним совещание.
- Волков? - с сомнением повторил чекист.
- Глазнев, сходи, проверь, заперты ли ворота, - приказал лейтенант.
- Как отобрали ружья у населения, волки непугаными стали, - слышал Иван
говорок уполномоченного. Балаболка. что волки, когда винтовка в руках.
Он шагнул за ворота. Были бы волки, он стреляет метко. Ничего не видно,
мрак. Он напряг слух. Шорох, слабый, едва слышный. Винтовка успокаивала, да
и чего бояться. И все-таки...
Он отступил. Из пыльного, сухого воздуха накатил запах, сначала даже
приятный, но секунду спустя - невыносимый. Рвота скрутила, согнула Ивана;
кислая комковатая жидкость толчками хлестала из него, а вдогонку тянулась
клейкая липкая слюна, спускаясь непрерывно до земли и возвращаясь назад.
Рвота перебивала дыхание, пот заливал глаза.
- Падаль... - Иван старался набрать побольше воздуха.
Дрожащие, подгибающиеся ноги с трудом держали. Обессилел вмиг.