"А.Щербаков. Уральский вариант" - читать интересную книгу автора Сухое прошлогоднее сено горело, как керосин.
Яркий столб оранжевого-красного огня поднялся до небес. Петька, в одном сапоге и кальсонах, и Василий Иванович, в гимнастерке, стояли рядом и смотрели на пламя. Анка сжимала под мышкой валенок и помятый тульский самовар. -- Повеселились, - сказал Василий Иванович, отбирая у Анки валенок, а у Петьки - сапог. -- Хороший был, конечно, сеновал, - поддакнул Петька. -- А скажи мне, Анна, - потребовал Василий Иванович. - Вот помнишь ли ты такого козла, из города, ну, который еще на петькину кобылу залазить никак не мог ? -- Этого, Фурманова-то ? Ну, помню, конечно... -- Что у тебя с етим мерином было ? Признавайся ! -- Это ты, Василь Иваныч, в какой такой смысле ? -- В полюбовной, - и Василий Иванович гневно погромыхал одревеневшим валенком. -- А не было ничего... - созналась Анка. - Я его и так, и сяк, а он мне: "Анна Семеновна, марксизьм, говорит, не допущает, чтобы пролетарка говорит, и кровати имеются, и всякие сподручные средствы..." -- А вот допустим, что я не в полюбовной, а в политической смысле спросю ? - вмешался Петька, которому без сапога стоять было вмеру холодно. -- А в политисьской смысле он меня как лбом об стенку, - сказала Анка. - Я ему говорю: "товарищ Фурманов, могет такое быть, чтобы Луна на Землю с громыханиями всякими гикнулась ?". А он мне: "Марксизьм, говорит, Анна Семеновна, таких супротиворечиев не дозволяет, потому что гвоздики, которыми Луна на небо забита, говорит, весьма даже марксистские люди делали, и по совести, говорит, а не так, как вы мне утром жареный картомфель со стами граммами выдали." -- Ну, Петька, скажи мне про наше с тобой впечатление относительно такого скверного типа ? - потребовал Василий Иванович. -- Расстрелять его хорошо бы, - признался Петька, у которого к Фурманову были свои, Отелловские, претензии. -- Стрелять - это мы завсегда готовы, но только как нам енто дело отобосновать и чтоб он потом никуда на нас, на меня то есть, не жаловалси ? |
|
|