"Джорджо Щербаненко. Предатели по призванию ("Дука Ламберти" #2) " - читать интересную книгу авторая погорю. Меня сошлют в Сардинию на хлеб и маслины.
- Если не ошибаюсь, ты и здесь ими питаешься. - Остряк нашелся! - рявкнул Карруа. - Да пойми же ты, я вовсе не хочу погореть, поэтому ты должен остаться цел и невредим. Мне наплевать, раскопаешь ты что-нибудь или нет, в конце концов если кто и вырвет эту сорную траву с корнем, так это не мы. Главное - чтоб ты остался жив и дело не попало в газеты. Он вдруг почувствовал, что на душе у него стало спокойнее. - Идемте, Маскаранти. - Слушаюсь, доктор, - отозвался тот. - Он не любит, когда его называют доктором, - заметил Карруа (у него на душе спокойнее не стало). - На, возьми эти деньги, распоряжайся ими, как будто они твои. Если вдруг они вздумают тебя обыскать, пусть убедятся, что деньги при тебе. Пожалуй, он прав. Внизу, во дворе квестуры, сидел голубь - один-одинешенек, - неподвижно сидел и грелся на солнышке, будто уснул или был высечен из камня. Оснащенная рацией машина Маскаранти чуть не наехала на него, а он и не шелохнулся. 4 Звонок был крайне вежливый. Маскаранти плотно затворил дверь кухни, отстегнул пистолет и переложил его в карман пиджака. Дука пошел открывать. Конечно, глупо настораживаться при каждом звонке, но теперь, когда его сестра с девочкой уехала в Брианцу, звонить особенно некому (и впрямь за Маскаранти сразу поняли: это те, кого они ждут. Первое, на что упал взгляд Дуки, - был чемоданчик (именно чемоданчик, а не большая сумка), и уж потом он увидел длинные стройные ноги, такие же юные, как лицо и фигура в ярко-красном рединготе. - Доктор Ламберти? Голос был не такой юный, как лицо, и далеко не такой вежливый, как звонок; в интонации явственно слышался миланский диалект, да-да, тяжелый, гортанный выговор миланской провинции, какой можно услышать где-нибудь в Корсико или Колоньо-Монцезе, где вульгарное, хотя и добродушное деревенское наречие смешивается с дальними и чуждыми диалектами. Дука кивнул и впустил ее, потому что сразу догадался, что это она. - Я от Сильвано, - сказала гостья, войдя в прихожую. На ней почти не было косметики, только помада и по-клоунски подрисованные брови, что выглядело особенно нелепо и неприятно на фоне чистого, белого лица. Он жестом пригласил ее в кабинет; чемоданчик, должно быть, весил порядочно; Дука определил это по металлической окантовке и по тому, как она сгибалась от его тяжести. - Садитесь пока в кресло. Ох уж эти хитрецы: прислали девчонку вместо того, чтобы приехать за ним, как было условлено. Никогда правды не скажут! Прежде чем сесть, она поставила в угол чемоданчик, сняла редингот (под ним оказалось короткое красное платье и тонкие черные чулки), потом взяла сумочку и, порывшись в ней, вытащила сигареты "Паризьен". - Хотите? - Она протянула ему пачку. |
|
|