"Джорджо Щербаненко. Предатели по призванию ("Дука Ламберти" #2) " - читать интересную книгу авторавернулся в кабинет.
Она еще не докурила, и, хотя окна были открыты, дым сквозь задернутые шторы не успевал выветриваться. - Вот, есть виски, полбутылки вам хватит? - Налейте. - Она приподнялась на подушке и, опершись на локоть, сделала хороший глоток. - Если б вы знали, как на душе погано... да нет, мужчинам этого не понять. - Чего не понять? - Не понять, что значит выходить замуж за того, кто не мил. Что правда, то правда, мужчинам этого не понять. - Ладно бы только это, хуже другое... - Что? - С любимым расставаться - вот что! Дайте еще закурить. Дука протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой, после чего она продолжала: - Мы с Сильвано уже неделю трахаемся, и нам обоим так погано, оттого что скоро всему конец. Какая прелесть - ложка романтики в бочке дерьма, если можно так выразиться. Женщина - всегда самое слабое звено в цепи. Как бы в подтверждение его мыслей она сказала: - Не давайте мне много пить, а то я разболтаюсь и даже через три часа не выкачусь отсюда. - Не пейте, кто вас заставляет? - Рассчитанным жестом он потянулся к стакану, будто собираясь его отодвинуть. - Нет-нет, не убирайте, поглядела в я на вас, как бы вы не стали пить, когда наутро вам надо было с мясником под венец идти. - Она отобрала у него задумалась. Так, значит, жених ее - мясник. Уже легче: Маскаранти его мигом установит, вряд ли завтра так уж много мясников женится, возможно, всего один. - Вот что, - сказал Дука, - пожалуй, здесь надо немного проветрить, я погашу свет и раздвину занавески. - Простите, я вам тут надымила. - Да нет, что вы, - мягко отозвался он из темноты, раздвигая шторы и впуская в комнату прохладную миланскую ночь, - просто в этой квартире плохая вентиляция. - Раз уж окна открыты, дайте-ка мне еще сигарету, сами прикурите. - Последние слова она произнесла тягуче и томно. Он поглядел на красноватый огонек окурка у нее между пальцами. - Вы много курите, вам не кажется? С этой помойкой надо быть начеку. Загадочный посетитель, о котором он знает только, что его зовут Сильвано Сольвере, подсунул ему эту потаскуху, и она вешает ему лапшу на уши наверняка с какой-то своей целью. Да, надо быть начеку, он больше не имеет права на ошибки - слишком много наделал их в своей жизни. - Спасибо, - протянула она, когда Дука подал ей зажженную сигарету. - А знаете, мне здесь даже нравится, особенно когда темно и такой вот ствол рядом - я вас имею в виду. При слове "ствол" он поморщился, но в то же время ему вдруг стало смешно: с какой наглой самоуверенностью они держат всех остальных за |
|
|