"Джорджо Щербаненко. Юные садисты ("Дука Ламберти" #3) " - читать интересную книгу автора

- Она только так называется, а работает весь день. - Старуха отвечала
четко, хотя видно было, что нервничает.
- А вечером?
- Вечером занятия только здесь, в аудитории А. - Сторожиха изо всех сил
старалась не смотреть на доску с похабными картинками, но та как назло
маячила у нее прямо перед глазами.
- И что же они здесь изучают, в аудитории А?
- Да чего им изучать, этим рататуям?! - От горечи и гнева в ее
правильном выговоре прорвались миланские диалектизмы (она хотела сказать
"этим подонкам"). - Они же все пособие получают, сами небось знаете, как
дамочки с черными сумками ходят по бедным семьям от площади Лорето до
Ламбрате, все уговаривают родителей, мол, ваши детки, вместо того чтобы шары
гонять в бильярдной, должны посещать вечернюю школу, вот и добились своего,
а что толку? Ничему они тут не учутся, как только над учителкой
измываться! - Она стиснула зубы, задышала часто-часто и выпалила: - Теперь
вона угробили - и как с гуся вода. Опять в бильярдную, там, поди-ка, им есть
у кого поучиться всяким безобразиям!
Да, старушка с волосами, подстриженными а-ля гарсон, как говорили в
прежние времена, выразилась ясней некуда. Дука сразу помягчел.
- И в каком же часу начинаются эти занятия?
- В полседьмого. - Сторожиха вновь прерывисто задышала, видно, и у нее
из головы не шла молоденькая "учителка" Матильда Крешензаги, ведь она первая
нашла ее после бойни. (Совершенно голая, та лежала на полу под самой доской,
промеж ног, таких белых в мертвящем свете люминесцентных ламп, струился алый
ручеек, все тело было в жутких кровоподтеках, а стоны ее, "учителки", разве
забудешь?) - Но они раньше приходют - не для того, чтоб заниматься, они не
из тех, кому ученье идет впрок, а чтоб сговориться, какое бы непотребство
учинить. Я два раза в полицию заявляла: смотрите, говорю, от этих ребят
добра не жди. Так знаете, что они мне ответили? Наша воля, мы бы, мол, всех
их в отхожее место спустили, да нельзя: по закону им полагается образование
получить, стало быть, они должны ходить в школу. А я им: да в какую школу,
вы на рожи-то их поглядите, им же убить - что плюнуть! А они мне: вот когда
убьют, тогда и посодим, а пока не убили, пущай сидят здесь и учутся. Таков
закон. Закон!.. Ду и доигралися, всех полиция замела, а учителке-то это уж
не поможет, померла, сердешная, потому закон таков!
Горькая истина. Седовласая сторожиха простонародным языком, но очень
доходчиво выразила одну из самых больных социальных проблем.
- Но неужели вы так-таки ничего и не слышали? - спросил Дука, решив не
углубляться в социологию. - Ведь они, думаю, немало шуму наделали, раз были
пьяны в стельку.
- Нет, господин хороший, ничего не слыхали. Пока учителка не придет, мы
завсегда заглядываем в класс - то я, то муж. Тут намедни они раньше пришли
аж на час да девчонку какую-то в класс затащили, муж мой в полицию
позвонил - только тогда выпустили. Директор после того случая хотел их всех
выгнать взашей, но энти, с черными сумками, подняли хай, мол, ежели
ребятишки бросят ученье, то много всяких бед натворят, мол, с ними надо
терпенье иметь и все такое. А директор, он человек слабый, уступчивый... -
Гнев в голосе старухи смешивался с глубокой грустью. - Почитай, как два года
прислали к нам из Бергамо тоже молоденькую, махонькую такую, в темно-синем
платьишке с белым воротничком - ну ровно монашка! Так она три дня выдержала,