"Виталий Щигельский. Питерский смог (рассказы) " - читать интересную книгу автора

себе бесконечную цепочку бидончиков с эманациями. Белорусы, в желтых
блестящих термокостюмах, с розовыми пластиковыми респираторами на
носоротовых участках, напоминают незадачливых роботов-клоунов механического
цирка, что идет уже несколько лет нон-стоп по одному из любимых моих
интерактивных каналов. Четный номер вставляет в горлышко бидончика красную
прорезиненную пробку, а нечетный - за несколько широких размахов забивает ее
до нужной глубины увесистой деревянной киянкой. В простонародье упакованные
таким образом эмаконсервы называются "Красная Шапочка".
- Бодрее, господа, - говорю я негромко, заметив, что бегущая по низу
экрана строка выпуска принимает нежелательный фиолетовый оттенок. - Выпуск
падает.
Через бригаду клоунов проходит легкий переменный ток, это можно увидеть
по резким нескоординированным движениям ног, рук и голов - обычная реакция
гастрабайтеров при интерактивном общении: моя словесная просьба передается
по беспроводному каналу на нужный участок, одновременно трансформируясь в
наиболее удобную для понимания форму. Нейрокреативное управление
производством - вот как это называется. Есть и более радикальные методы
воздействия, уходящие корнями в ницшеанство, просто я не имею лицензии на их
использование. Но и без того я вполне доволен собственной персоной.
Еще раз скажу, что основой человеческой личности в будущем является ее
самодостаточность. Я несколько дней не мылся, на мне вытянутые кальсоны и
пожелтевшая майка, но я не испытываю каких-либо неприятных ощущений; а если
кому-нибудь вдруг взбредет в голову связаться со мной, используя элементы
видеоряда, мое изображение будет выглядеть точной копией человека с обложки
лучшего стилеформирующего инетжурнала. Как вы можете заметить, в наши
прекрасные времена не одежда определяет человека, а человек одежду. И
поскольку она перестала носить социальный статус, то ее попросту не
существует в том виде, который она принимает у вас. Мы имеем возможность
видеть друг друга в любой точке планеты, в любой момент суток не только в
виде трехмерного изображения, но и в разрезе, если понадобится, но, как
правило, обходимся общением по радио.
Нам не только не нужно передвигаться на своих транспортных средствах по
поверхности Земли, но и нет надобности выбираться из машин наружу, по
крайней мере, до тех пор, пока все наши амбиции не удовлетворены. Мало того,
чем ограниченнее физическое пространство вокруг нас, тем лучше и
значительнее мы себя чувствуем. Клаустрофилия, подумаете вы не без скепсиса.
Называйте нас как хотите, несчастные клаустрофобы, и завидуйте. Ведь мы не
тратим большую часть положенного нам времени на закупку продовольствия по
дисконтным картам, на ее длительную термообработку, на ее публичное
употребление, на изнурительное мытье грязной посуды, на последующий
затруднительный акт дефекации. Мы не стираем и не гладим шмоток, мы даже не
вовлечены в бессмысленное занятие по их сочетанию и подбору. Мы не расходуем
на эти ненужности массу сил и средств. Мы не озадачены выбором банка для
размещения денежных вкладов и поиском путей для последующего их возврата.
Еда, мебель, деньги и другие атрибуты, сопутствующие поклонению культу
вещизма, исключены из нашего обихода. А сами здания, где проходили аукционы,
выставки-продажи, кеш-енд-керри вакханалии - разрушены. Будучи меркой
социально-культурного положения в обществе, вещественные ценности являлись
причиной социальных, национальных и семейных конфликтов. Не удивительно, что
полная замена вещевых ценностей на воображаемые привела к исчезновению