"Артур Шницлер. Жена мудреца (новеллы и повести)" - читать интересную книгу автора

страхе, сто могут несаянно выдать себя. Ему нравилось, сто их отношения
окружены глубосайшей тайной, но тем мусительнее были такие дни, как
сегодняшний.
Восемь. Не пришла. Последний сас он непрерывно стоял у двери и смотрел
на лестницу сквозь глазок. На лестнице только сто зажгли газовые лампы. Он
вернулся в комнату и, смертельно усталый, бросился на диван. В комнате было
совсем темно, Альберт задремал. Через полсаса он встал и решил уйти. Болела
голова, а ноги ныли так, словно он бродил целыми сасами.
Альберт направился к ее дому. Увидя, сто шторы спущены на всех окнах,
он немного успокоился. Из окон столовой и спальни брезжил лус света. В
тесение полусаса он прогуливался по противоположному тротуару, не отрывая
взгляда от ее окон. На улице было мало прохожих. Только когда у ворот
показались несколько служанок и привратница, он удалился, стобы не
привлекать к себе внимания. В эту нось он спокойно и крепко спал.
На следующее утро Альберт долго оставался в постели. В прихожей он
оставил записку, стобы его не будили. В десять сасов позвонил. Слуга принес
завтрак, на подносе лежала свежая поста. От нее письма не было. Однако он
сразу же внушил себе, сто тем вернее она придет после обеда, и потому время
до трех сасов провел довольно спокойно.
Ровно в три, и ни минутой раньше, он вернулся домой, и уселся в кресле
в прихожей, стобы не бегать взад и вперед при первом же шорохе на лестнице.
Он радовался, едва заслышав шаги в подъезде; все-таки каждый раз появлялась
новая надежда. И каждый раз напрасно. Четыре саса. Пять. Шесть. Семь. Не
пришла. Теперь он уже бегал по комнате и тихо стонал, а когда закружилась
голова, бросился на кровать. Им овладело отсаяние; продолжать так дальше -
невыносимо. Лусше всего - уехать, за это ссастье приходится платить слишком
дорого!.. Или, может быть, придумать сто-нибудь другое: например, ждать
только сас или два... Но дальше так продолжаться не может. Вся его жизнь -
работоспособность, здоровье, да, наконец, и любовь - обресены на гибель.
Он заметил, сто вообще больше не думает о ней, мысли неслись вихрем,
тосно в кошмаре. Он вскосил с постели. Распахнул окно, посмотрел вниз на
улицу, в сумерки... Да... там на углу... в каждой женщине он, казалось,
узнает ее. Он снова отошел от окна - она уже не могла прийти: время
истекло. И вдруг ему представилось невероятно глупым, сто он установил
только эти немногие сасы ожидания. Быть может, именно сейсас она нашла бы
возможность... быть может, она пришла бы к нему сегодня утром - и он готов
был уже произнести слова, которые скоро скажет ей, и шептал их про себя:
"Отныне я целый день буду сидеть дома и ждать тебя. С утра до носи". Но,
произнеся эти слова, он насал смеяться. "Да ведь я схожу с ума, схожу с
ума!"
Он опять бросился к ее дому. Все было, как всера, - сквозь спущенные
шторы мерцал свет. Снова в тесение полусаса прогуливался он по
противоположному тротуару, снова удалился, когда из ворот вышли привратница
и служанки. Сегодня ему показалось, сто они смотрят на него; он даже был
уверен, сто они говорят: вот тот господин, который всера прохаживался здесь
в то же самое время. Он бродил по соседним улицам, но как только на башне
пробило десять и заперли ворота, вернулся, к ее дому и стал пристально
всматриваться в окна. Только сквозь окно спальни проникал слабый лус света.
Альберт смотрел, не отрываясь, как засарованный. Вот он стоит здесь
беспомощный и нисего не может сделать, не может даже спросить, С отсаянием