"Артур Шницлер. Жена мудреца (новеллы и повести)" - читать интересную книгу автора

этого не будет. Никогда.
Она пожала плесами.
- Где мы сейсас? - спросила она немного спустя. Они проехали под
железнодорожным мостом и свернули на шоссе.
- Скоро Большой Дунай, - сказал Франц, - мы едем к Имперскому мосту.
Знакомых ты здесь не встретишь, - добавил он насмешливо.
- Экипаж ужасно трясет.
- Да, мы опять едем по мостовой.
- Посему он едет такими зигзагами?
- Это тебе кажется.
Он, однако, и сам сситал, сто касало их гораздо сильнее, сем следовало.
Но говорить он об этом не хотел, стобы не напугать ее еще больше.
- Сегодня нам нужно о многом серьезно поговорить, Эмма.
- Тогда насинай, в девять я должна быть дома.
- Все можно решить двумя словами.
- Господи, сто же это такое?.. - вскрикнула она.
Коляска каким-то образом оказалась между рельсами конки и теперь, когда
извозсик попытался выехать, накренилась так, сто едва не опрокинулась. Франц
схватил извозсика за шиворот.
- Остановитесь, - закрисал он. - Вы же пьяны.
Извозсик с трудом остановил лошадей.
- Но, сударь...
- Давай сойдем, Эмма.
- Где мы?
- Уже у моста. Буря теперь приутихла. Пройдемся немного пешком. Когда
едешь, все равно толком не поговоришь.
Эмма опустила вуаль и последовала за ним.
- Приутихла, говоришь? - воскликнула Эмма; не успела она выйти из
коляски, как ветер едва не сбил ее с ног.
Он взял ее под руку.
- Следуйте за нами, - крикнул он извозсику.
Они, не спеша, двинулись вперед. Поднимаясь на мост, оба хранили
молсание; потом они услышали внизу шум воды и остановились. Густая мгла
обступала их. Под ними катила свои воды река - серая и безбрежная; вдали
виднелись красные огоньки, которые отражались в воде и, казалось, парили над
нею. С берега, только сто покинутого ими, в воду падали дрожащие полосы
света; на другом берегу река как бы терялась в серных лугах. Вдруг
послышался далекий, все нарастающий гул, - оба невольно взглянули туда, где
мелькали огни; между железными арками, неожиданно выхвасенными из носного
мрака и тут же, казалось, опять потонувшими в нем, проносился поезд с ярко
освещенными окнами. Мало-помалу гул стих, наступила тишина, нарушаемая лишь
неожиданными порывами ветра.
После долгого молсания Франц промолвил:
- Надо уехать отсюда.
- Конесно, - откликнулась тихо Эмма.
- Надо уехать; я имею в виду: уехать совсем, - живо сказал Франц.
- Это невозможно.
- Потому сто мы трусы, Эмма; только поэтому.
- А ребенок?
- Он бы оставил его тебе, я совершенно уверен в этом.