"Михаил Щербаченко. Законы Лужкова " - читать интересную книгу авторасейчас, не могла вообразить себя в таком состоянии. Всю жизнь была активной,
деятельной. Мысль о физической беспомощности мучила ее постоянно. - Давайте перейдем от недугов к здоровью. Правда ли, что ваш здоровый образ жизни начался с подражания старообрядцам? - Подражания? Ну нет, это сильно сказано. С интереса к ним - пожалуй. Однажды я прочел книгу Мельникова-Печерского о старообрядцах. Вообще я к этой теме дышу довольно ровно. Но тут вдруг понял, что за спором о том, двумя или тремя перстами креститься, на дальний план уходило главное - принципы жизни. Что было наиболее важным для старообрядцев? Труд. Отказ от алкоголя. Отказ от курения. Отказ от сквернословия. Заметь, эти задачи общество решает до сих пор. - Насчет отказа от алкоголя на Руси обряд известен: выпил свою цистерну - и завязал. У вас, кстати, не так было? - Я русский человек, и выпивал, и курил с восьми лет до двадцати восьми. Все помню: папиросы "Дели", потом "Ява", "Дукат", "Новость", "Шипка". Все это мы проходили. - Бывают моменты, когда вам до невозможности хочется выпить? Или когда сигарета снится? - Нет. Эти ощущения стерты в памяти. И пить, и курить я бросил бесповоротно. В отличие от Марк Твена, который, как ты помнишь, говорил: нет ничего легче, чем бросить курить, я сорок раз бросал. А я - один. И это никакое не суперменство. Это моя философия, если угодно. Для меня одна из личностных ценностей - это последовательность. Обязательность перед другими, обязательность перед собой. Я этим очень дорожу. Теперь хорошо бы сбросить вес. В середине семидесятых был момент, когда лили, а я чувствовал себя как заново родившийся. С тех пор точно знаю: толстый человек - это тот, кто нуждается в дополнительном отдыхе. Мне бы сбросить десять кило, тогда я лучше буду бегать, лучше буду играть в футбол и теннис. - Но если вам хватило воли избавиться от двух пороков, почему не справитесь с чревоугодием? - Я русский человек, люблю поесть. А потом себя ругаю... - Вы, скорее всего, в повседневной жизни педант. Хотя по письменному столу этого вроде не скажешь... - Никакой я не педант. У меня в быту то, что называется легким бардачком. А что касается рабочего места, то я всегда искренне восхищался теми, у кого на пустом столе с правой стороны в углу лежит тоненькая папочка с документами. И думал: вот это руководитель! Не то что я, сидящий ниже ватерлинии, которая обозначена уровнем бумаг, документов, книг на моем столе. Думать-то я думал, но до такого совершенства не поднялся, у меня бумаги хоть и не теряются, но пребывают в относительном хаосе. Но, с другой стороны, любое хаотическое состояние - это измерение своебразной системы. Кроме броуновского движения. Хотя тут тоже внутри жидкости броуновское движение является хаотическим, а вот сама колба с жидкостью - это объект системы. - Любите вы, Юрий Михайлович, философские подходы... - Опять же скажу: я русский человек, и неспешные рассуждения о разных разностях доставляют мне удовольствие. |
|
|