"Альберт Швейцер. Из моего детства и юности" - читать интересную книгу автора

история. Сколько побоев я вытерпел из-за этой части моего туалета! Но я
остался непреклонен.
Той же зимой мать взяла меня с собой в Страсбург навестить престарелого
родственника. Пользуясь случаем, она хотела купить мне какую-нибудь шапку. В
богатой лавке мне примерили их добрую дюжину. Наконец матушка и продавщица
сошлись на прекрасной матросской шапке, решив, что уж ее-то я буду носить не
снимая. Но они просчитались. Как раз эта мне совсем и не годилась, ведь ни
один деревенский мальчишка не носил такой. И когда меня стали уговаривать
взять эту или какую-нибудь другую из примеренных, я так бурно возмутился,
что сбежалась вся лавка. "Так какую же шапку ты хочешь, глупый мальчишка?" -
не выдержала продавщица. "Не нужны мне ваши модные шапки, я хочу такую,
какие носят мальчики в деревне". Пришлось посылать одну из продавщиц рыться
в старых залежах, откуда она и принесла мне коричневую шапку, которую можно
было опускать на уши. Сияя от радости, я натянул ее на голову, а моя бедная
мама получила в придачу к покупке парочку колких замечаний и насмешливых
взглядов из-за своего дурня.
Я страдал, видя, что по моей милости ей приходится краснеть перед
горожанами. Но она меня не бранила, как будто чувствуя, что за этим кроется
что-то серьезное.
Эта тяжкая борьба длилась все время, пока я учился в сельской школе, и
отравляла жизнь не только мне, но и моему отцу. Я не желал носить ничего,
кроме варежек, ведь деревенские мальчишки не носили ничего другого. По
будням я ходил в деревянных башмаках, так как они тоже надевали кожаные
только по воскресеньям. Каждый раз с приходом гостей конфликт вспыхивал с
новой силой, потому что я должен был предстать перед ними "прилично одетым".
Дома я еще шел на уступки. Но как только речь заходила о том, чтобы,
разодевшись как барин, куда-то отправиться, я тут же превращался в
негодника, приводившего в ярость своего отца, и бесстрашного героя,
мужественно терпевшего оплеухи и заточение в чулане. Я и сам тяжко страдал,
восставая против воли родителей. Моя сестра Луиза, годом старше меня,
понимала мои переживания и относилась ко мне с трогательным сочувствием.
Деревенские ребята и не подозревали, что я терплю из-за них. Они
равнодушно взирали на все мои старания ничем от них не отличаться... чтобы
затем при малейшей ссоре бросить мне эти ужасные слова "господский сынок".

Уже в первые школьные годы я испытал одно из самых тяжелых переживаний,
уготованных нам школой жизни. Меня предал друг. Это произошло так. Когда я
впервые услышал слово "калека", я толком не представлял себе, что оно
означает. Мне казалось, что оно выражает высшую степень неприязни к чему-то.
Так я им и пользовался. Новая учительница фройляйн Гогель вначале не
завоевала моей симпатии. Поэтому мысленно я назвал ее этим загадочным
словом. Когда мы с моим лучшим другом пасли коров, я с таинственной миной
доверил ему свою догадку: "Фройляйн - калека. Никому только об этом не
говори". Он обещал.
Вскоре по дороге в школу мы поссорились. На лестнице он буркнул:
"Хорошо же, вот я сейчас скажу фройляйн, что ты назвал ее калекой". Я не
принял угрозу всерьез, потому что считал подобное предательство невозможным.
Но на перемене он действительно подошел к ее столу и сообщил: "Фройляйн,
Альберт сказал, что ты калека". Дело не имело последствий, так как
учительница не поняла, что значит его сообщение, и не доискивалась, о чем