"Вальтер Скотт. Зеркало тетушки Маргарет" - читать интересную книгу автора

ГЛАВА II

Не получая никаких известий о сэре Филиппе, ни прямых, ни косвенных,
его несчастная супруга наконец начала черпать утешение даже в беспечных его
привычках, некогда причинявших ей столько страданий.
- Он так легкомысленен, - по сто раз на день твердила она сестре. - Он
ведь такой, он ведь никогда не пишет, если все хорошо. А коли случилось бы
что-то худое, он непременно известил бы нас.
Леди Ботвелл выслушивала сестру, не пытаясь утешать ее.
Вероятно, она придерживалась мнения, что даже самые худшие новости,
какие только могли прийти из Фландрии, несли бы в себе некоторые крохи
утешения, и что вдовствующая леди Форрестер, ежели бы ей было суждено
таковою оказаться, могла бы, пожалуй, обрести некий источник счастья,
неведомый жене самого веселого и славного шотландского джентльмена.
Сие убеждение стало лишь крепче, когда им довелось узнать, наведя
справки в ставке главнокомандующего, что сэр Филипп покинул армию, хотя был
ли он убит или захвачен в плен в одной из тех многочисленных стычек, в
которых так любил отличаться, или же добровольно оставил службу по какой-то
непонятной причине либо внезапной прихоти, не брался даже и гадать ни один
его соотечественник из лагеря союзников.
Тем временем на родине заждавшиеся его кредиторы потеряли терпение,
подняли шум и вошли во владение его имуществом, угрожая даже и самой свободе
его, когда бы ему хватило дерзости вернуться в Шотландию.
Эти дополнительные злоключения сильнее разожгли гнев леди Ботвелл на
беглого мужа, тогда как ее сестра не придавала им никакого значения, за
исключением того разве, что они усугубляли ее горе из-за отсутствия того,
кого ее воображение ныне - как и до свадьбы - рисовало ей веселым, галантным
и нежным.
Примерно в это время объявился в Эдинбурге некий человек весьма
достопримечательной наружности и необычных притязаний.
Обычно он величал себя Падуанским Доктором, ибо получил образование в
этом прославленном университете. Говорили, будто он обладает некими редкими
врачебными рецептами, посредством которых, как было доподлинно известно,
совершил несколько удивительнейших исцелений.
Но хотя все лекари Эдинбурга в один голос называли его просто-напросто
шарлатаном, немало нашлось и таких, причем в число их входило даже несколько
священнослужителей, кто, признавая истинность свершенных им исцелений и силу
его снадобий, утверждал, будто бы доктор Баптиста Дамиотти ради успеха в
своей практике применяет колдовство и богопротивную черную магию. Обращение
к нему почиталось этими ревнителями веры величайшим прегрешением, каким
только может быть поиск здоровья у лжебогов и надежда на помощь, что
приходит из Египта.
Однако ж защита, кою оказывали Падуанскому Доктору некоторые его
доброжелатели, позволила ему совершенно не считаться с подобными
злопыхательствами и даже притязать - и это в Эдинбурге, городе,
прославленном своей нетерпимостью к колдунам и некромантам! - на опасную
славу предсказателя будущего. Вскорости прокатились слухи, будто за
определенную мзду (разумеется, немалую) доктор Баптиста Дамиотти готов
поведать посетителям о судьбе отсутствующих друзей и даже показать их самих
и то, чем они в настоящий момент занимаются.