"Секонд Хэнд. Или жизнь и невероятные приключения" - читать интересную книгу автора

сидящим на нем человеком. Он упал как мешок, как осколок неба, как
последняя надежда. И завидев это люди громко засмеялись и украсив лошадь
цветами и лентами увели ее в золоченое стойло. По дороге они
перешептывались и многозначительно делали жесты руками.
- Стоп. Я сказал стоп!! Все не так!
Прохрипел всадник пузыря слюной дорожную пыль.
Люди не обернулись. Они ушли.
Он с трудом приподнял себя в последовательности: голова, грудь, руки.
Отряхнулся и поправив багровую перевязь плюнул кровью на мокрый асфальт.
Зашипел асфальт, закипел и поднявшись грозовым облаком обратился флагом.
Гудариан взял его левой рукой, так как в правой уже держал плеть, и твердо
ступая направился к старосте. По дороге ему попадались глупые и безнадежно
больные люди. Глупых маршал сторонился, а больных убивал. Дом старосты
нельзя было перепутать ни с каким иным домом. Он был высок, светел и
походил на дзот. У двери маршал остановился и целуя порог прошептал:
- Я верну тебе все. Распахнул дверь резким ударом ноги и встал в
пролете. Закрывающаяся дверь ласково прислонилась к его плечо и он
погладил ее рукой. И прошел во внутрь.
За столом сидел седовласый мужчина. Он тупо смотрел на вошедшего и
перебирал четки. Гудариан сел на пол скрестив ноги и подняв голову к
потолку спросил:
- Как ты ко мне относишься?
- Ну как... Боготворю... Поклоняюсь. А что еще делать то...
- Встать! Я сказал встать! ВСТАТЬ! И вон! Вон!


Ничего не ладилось. В небе летали пылающие птицы, а маршал
преследовал муху. Птицы сжигали кислород и люди катастрофически вымирали.
Муха штамповала картинки вен на облаках улетая на дикие небеса. Маршал
следовал за ней. Он сильно сдал за последнее время. Но все помнил. Он
сидел в раю и плевал в лицо Бога. Он бил его за то, что то создал людей
равными себе, но поместил в плохие условия. Он поместил людей в святое
место. Этот идиотский Бог. В раю было легко умирать. Розово - говнисто.
Мертв - жив. Кругляк сплавлялся по небесным рекам на Землю. И тут из него
делали ложки, спички и зубочистки. Муха гнила в полете и псы мчались
задрав носы по зловонному следу. Неземные красоты сливались с кучами грязи
за окном поезда. Стекло битое режет ноги и спину. Ракеты приведены в
готовность. Но их цель не муха, их цель жизнь. Конкретность им не присуща.
Муха утонула таки в унитазе. И сразу стало как-то очень грустно. Всегда
грустно если кто-то утонул. Даже не обязательно утонул, просто умер. А
муха это или кто-то другой - не так важно. Главное, что грустнее от смены
умершего не становится. Даже обидно. Хотя и справедливо. Маршал вытер руки
о полотенце небрежно перекинутое через плечо и посмотрел на небо. На небе
сидело я. Маршал отвернулся и уплыл от нас.


Когда идет снег я закрываю дверь. Что-бы несчастные путники не
забрели ненароком в мой дом. Ведь с ними надо о чем-то говорить, их надо
угощать, им надо нравиться. Я не хочу. К тому же под диваном у меня живет
Бог. Он выползает тараканом и ходит по квартире в обличии крысы. Он