"Дэвид Седарис. Одень свою семью в вельвет и коттон " - читать интересную книгу автора

свои покрышки цепями и затормозил в нескольких футах от нашей сестры. "Это
что же - человек? "- спросил он.
"Ну, типа того", - ответила Лиза. Она объяснила, что нас выперли из
дома, и, хотя мужчина вроде бы принял это за разумное объяснение, я
склоняюсь к мысли, что именно он нас и сдал. Проехала еще одна машина, а
потом мы увидели нашу маму - задыхающуюся фигурку, неуклюже преодолевающую
вершину холма. У нее не было ни одной пары брюк, и ее ноги по щиколотку
утопали в снегу. Мы хотели отослать ее домой, вышвырнуть из нашего мира так
же, как она выставила нас из дома, но было сложно злиться на кого-то, кто
выглядел так жалко.
"Ты разве не в мокасинах!" - спросила Лиза. В ответ мама подняла босую
ногу. "На мне были мокасины, - сказала она. - То есть они были на мне
только что".
Вот так мы и жили. Она выгоняет нас из нашего собственного дома, а
через мгновение мы рыщем в снегу в поисках ее левой тапки. "Да забудьте вы
об этом, - настаивала мама. - Она найдется через пару дней". Гретхен надела
свою шапку маме на ногу. Лиза обвязала шапку своим шарфом, и, плотно
окружив маму со всех сторон, мы пошли домой.

Глава 3. Кораблик

Мы с мамой в химчистке стояли за женщиной, которую никогда раньше не
видели. "Приятная женщина, - делилась со временем своими впечатлениями
мама. - Отличная фигура. Шикарная". Женщина была одета по сезону - в легкую
хлопчатобумажную блузку с узором из огромных маргариток. Ее туфли походили
на лепестки, а сумочка в черно-желтую полоску висела через плечо, порхая
над цветами, как ленивый шмель. Женщина отдала кассиру свой чек, получила
одежду, а затем поблагодарила за то, что считала быстрым и эффективным
сервисом. "Вы знаете, - сказала она, - люди поговаривают о Рэйли, но ведь
это все ерунда, правда?"
Кореец закивал - так кивает иностранец, когда понимает, что кто-то
закончил предложение. Кореец был не владельцем, а простым помощником,
который не имел ни малейшего понятия, о чем речь. "Мы с сестрой приезжие, -
произнесла женщина, чуть-чуть повысив тон, кореец снова кивнул. - Хотелось
бы ненадолго остаться здесь еще и все разузнать, но мой дом - в общем, один
из моих домов, - находится на садовом маршруте, так что мне нужно
возвращаться обратно в Вильямсбург".
Тогда мне было одиннадцать лет, и, тем не менее, сказанное показалось
мне странным. Если женщина надеялась впечатлить корейца, то она зря
сотрясала воздух; кому же предназначалась эта информация?
"Мой дом - в общем, один из моих домов" - к концу дня мы с мамой
повторили эти слова раз пятьдесят. Садовый маршрут не имел значения, но от
первой части предложения мы получили огромное удовольствие. Там, где стояло
тире, была пауза между словами "дом" и "в общем", короткий промежуток
времени, за который женщина подумала: "А почему бы и нет?" Следующее слово
- "один" - слетело с ее уст, будто подхваченное нежным ветерком, и тут
начиналось самое сложное. Надо было понять все правильно, иначе предложение
теряло силу. Балансируя между стыдливым смешком и забавной неловкостью,
слово "один" придавало ему двойное значение. Для тех, кто был ей ровня, оно
означало: "Смотрите - я постоянно в движении!", а для тех, кому повезло