"Дэвид Седарис. Повторяй за мной" - читать интересную книгу автора

В последний раз я оставался один у сестры, когда она жила в
многоквартирном доме из белого кирпича, в основном населенном вдовами и
немолодыми одинокими женщинами. Это было в конце семидесятых, когда мы, по
идее, должны были жить в студенческих общежитиях. Но с колледжем у сестры
как-то не сложилось, и после двух лет в Вирджинии она вернулась в Роли и
нашла работу в винной лавке. Это была вполне нормальная жизнь для
двадцатилетней девушки, но Лиза совсем не так планировала свое будущее, она
и помыслить не могла, что ее выгонят из колледжа. Хуже того, это было совсем
не то, чего от нее ждали окружающие. Еще в детстве нам раздают роли - лидер,
лоботряс, шут, недотепа, - и мы узнаем, кто мы такие. Лиза была старшей,
самой сообразительной и горластой, так что никто не сомневался, что она
далеко пойдет, выучится на начальника и в конце концов захватит власть в
небольшой державе. Ее авторитет казался непререкаемым, и, хотя нам было
приятно, что ее осадили, от внезапной Лизиной неуверенности становилось не
по себе. Теперь она во всем полагалась на чужое мнение, спрашивала совета по
каждому поводу и съеживалась от малейшего критического замечания.
- Ты правда так думаешь? Правда? - приставала она. Моя сестра искала
сочувствия и внимания, но вместо этого мне хотелось хорошенько ее потрясти.
Если она, старшая, ничего не знает, то нам-то что делать?
К Лизе была приклеена этикетка "жизненный успех", так что она
чувствовала себя не в своей тарелке, продавая галлонами бургундское. Моя
этикетка гласила: "лентяй и лоботряс", и когда я тоже не задержался в
колледже и вернулся в Роли, то принял это как должное. После того как
родители вышвырнули меня из дому, я стал жить с Лизой в ее квартирке.
Крошечная "студия" казалась взрослой версией нашей детской спальни, а когда
я съехал оттуда, оставив поломанную стереосистему и неоплаченный телефонный
счет на восемьдесят баксов, все сошлись во мнении: "Чего еще от него ждать".
Чужим людям я еще могу заморочить голову, но моя семья твердо уверена,
что стоит зазеваться и я подожгу дом. Я легко смирился с понижением статуса,
Лиза же решила отвоевать оставленные позиции. Винная лавка оказалась лишь
временным отступлением, и сестра ушла оттуда вскоре после того, как ее
назначили менеджером. Лиза интересовалась фотографией и, научившись
управляться с камерой, устроилась в фотоотдел большой фармацевтической
фирмы, где ей приходилось снимать микробы, вирусы и людей, зараженных
микробами и вирусами. По выходным она подрабатывала фотографом на свадьбах,
что было не намного лучше. Потом Лиза вышла замуж, оставила работу и
поступила на факультет английской литературы. После того как ей объяснили,
что пространные эссе о Джейн Остен не пользуются широким спросом, она решила
переквалифицироваться в риелтора и получила лицензию. Узнав, что жилищный
рынок в упадке, Лиза вернулась на студенческую скамью и стала изучать
растения. Ее муж, Боб, нашел работу в Винстон-Салеме, и они переехали, купив
новый трехэтажный дом на тихой окраине.
Дом моей сестры не вдохновлял на тайный обыск, так что я провел свой
час на кухне, болтая с Генри. Наша беседа получилась в точности такой же,
как в прошлый раз, однако я находил ее чрезвычайно занимательной. Он
спросил, как дела. Я ответил, что неплохо, после чего он повторил вопрос,
словно за последние несколько секунд положение могло кардинально измениться.
Из всех компонентов Лизиной взрослой жизни - считая дом, мужа и внезапный
интерес к ботанике - Генри, пожалуй, самый причудливый. Генри - синелобый
амазон, а для профанов - просто большой попугай, какого ожидаешь увидеть на