"Валентина Седлова. Семь-три, оператор " - читать интересную книгу автора

насчитывалось четверо. И что самое интересное, для девчонок это были
действительно вечера в кругу семьи. А они приходились друг другу сестрами и
матерями-наставницами. Такая вот тусовка современных амазонок.
Время от времени кто-то из девчонок влюблялся. Через некоторое время об
этом узнавали остальные, привычно зажимали кулаки, чтобы хоть на этот раз
что-то склеилось, но увы. Над третьей сменой тяготело какое-то проклятие.
Самое большее через полгода девушка снова была свободна, как ветер в поле. В
чем была причина такого фатального невезения, не знал никто. Поэтому
девчонки сообща негласно решили "а, наплевать!", и продолжали жить и
работать дальше, не задумываясь излишне над несправедливостью мироздания.
Несмотря на то, что Кристина давно уже была своей среди смены, ее
непохожесть на остальных все равно бросалась в глаза. Даже взять то, что
девчонки время от времени хотя бы предпринимали попытки наладить дела в
своей личной сфере, а она - нет. Поэтому с чьей-то легкой руки за ней
закрепилось прозвище Снежная королева. Прекрасная, холодная и неприступная.
Оно здорово подходило Кристине, поскольку с ее волосами, оттенок которых
обычно называли "скандинавский блондин" (впрочем, это был ее натуральный
цвет), ростом чуть выше среднего и лицом, на котором, казалось, никогда не
отражалось то, что в данный момент чувствовала его владелица, кому и было
носить это прозвище, как не ей.
За стенами "Теремка", как называли здание Службы спасения, по причуде
архитектора выглядящее как сказочный домик, вовсю бушевало багрянцем листьев
и солнца бабье лето, а девчонки привычно вздыхали и сочувствующе улыбались
друг другу. Осень и весна - известный период обострения всех психических
расстройств. Поэтому в эти периоды Служба спасения работала, что называется,
на износ. Возрастало количество самоубийств, немотивированных преступлений и
травм, но что самое неприятное - в радиоканале появлялись "помехи". Помехами
называли радиохулиганов, которые засоряли рабочие каналы разговорами друг с
другом, матерились, пытались спровоцировать корреспондентов на ответную
грубость и устроить перебранку. Самая нервотрепка начиналась тогда, когда
помехи цеплялись к девчонкам-операторам. Спокойно общаться с
корреспондентами, не обращая внимания на то, что мерзкий гнусавый голос вот
уже пятую минуту подряд распевает на весь эфир "у парнишки хер стоял -
оператор отсосал", или еще что-то из того же репертуара - здесь нервы надо
иметь стальные. Или не иметь их вовсе.
Кристина в такие моменты была для всей смены палочкой-выручалочкой. Она
вела радиообмен так, будто кроме нее и корреспондентов в канале не было
никого, пропуская все высказывания радио-дебилов мимо ушей. Девчонки
по-доброму завидовали ее выдержке, но на самом деле секрет раскрывался
просто: Кристина никогда не принимала гадости на свой счет. Для нее "помехи"
были только помехами, и не более. Ей действительно было все равно, какую еще
пакость выплюнет из себя радиохулиган. Даже когда в эфире кричали: "Эй,
четыреста вторая, я сейчас к тебе подъеду, ты меня скоренько обслужишь?" -
это относилось не к ней. Ну и что из того, что четыреста второй - это ее
личный номер. Была бы на ее месте, скажем, Инка триста пятьдесят первая или
Ленка двести сорок восьмая - ничего бы не изменилось. Все те же угрозы, та
же похабщина. К ней лично это не имеет никакого отношения.
Кристина как раз отдыхала и пила чай, когда в комнату, служившую
операторам днем столовой, а ночью спальней, влетела раскрасневшаяся Ленка.
- Ну, что случилось?