"Валентина Седлова. Стервами не рождаются... " - читать интересную книгу автора

изменила и предала. И что? Вены вспороть?
- Ну, это ты загнула. Из-за неудачных амурных историй на тот свет
только шизики торопятся. Но твоих родителей я тоже не понимаю. Им что, чужой
парень дороже, чем собственная дочь?
- Выходит, что так. Только давай не будем об этом больше говорить. Не
хочу. А то у меня сразу слезы на глаза наворачиваются.
- Есть-то будешь?
- Не знаю. Я давно уже голода не чувствую. Как-то все равно - есть еда,
нет еды...
- Да, все запущено. Что ж, могу тебя обрадовать. Откажешься есть -
накормлю тебя насильно. Так что решай, с чего начнешь: с бульона или с
салата?
- Давай салат. Я, по-моему, уже забыла, что это такое.
Он поставил перед Мариной тарелку с салатом. Она жадно съела все,
попросила добавки. Съела и ее тоже, а потом с перекосившимся лицом едва
успела добежать до туалета, и ее стошнило. Дмитрий дождался, когда ее тело
перестали сотрясать конвульсии, помог встать, дойти до ванной и умыться.
Затем отвел обратно в комнату. Налил чашку бульона, которую она с опаской
выпила. На этот раз обошлось без свидания с унитазом, но вторую чашку
бульона Дима пообещал ей дать не раньше, чем через час. Так, на всякий
случай.
Всю ночь его странная гостья пила маленькими порциями бульон и
отщипывала крохотные кусочки куриного мяса, которые отправляла в рот, словно
крохотная белка или еще какой-нибудь лесной зверек. Дима порылся в шкафу,
где, как он помнил, оставались какие-то вещи его жены. Обнаружились ее
старые ботинки, в которых она раньше ходила с ним в лес. Давно, в прежней
жизни. Он повертел их в руках. Сойдет и это. Все же не тапочки на босу ногу.
Утром ему надо было встретиться с новым заказчиком, уточнить, что же
именно он хочет от него, Дмитрия Евдокимова, и получить задаток. Поэтому в
восемь утра он без лишних церемоний нарядил чучело в ботинки, великодушно
пожертвовав и шерстяными носками, которые она так и не снимала со вчерашнего
вечера. И отправил восвояси. Если она и помешана, то не до такой степени,
чтобы не дойти до собственного дома или броситься под колеса первой же
встречной машины. А нервные срывы бывают у каждого. Хотя допекли ее, надо
сказать, качественно. Кому же в голову могло прийти так третировать
собственную дочь! Только это не его проблемы. Он и так сделал все, что мог.
А что будет дальше - не его забота. Хотя и жалко девчонку, что говорить.
Марина, выйдя от своего спасителя, повинуясь инстинктивному порыву,
запомнила номер его дома и квартиры. Зачем? Неясно. Жил он достаточно близко
от того места, где жила она, и Марина, прыгнув в автобус и проехав три
остановки, быстро очутилась у родных стен. Тихонько, словно боясь, как бы
никто ее не заметил, вошла в подъезд и поднялась на лифте до своей квартиры.
Открыла дверь своим ключом... Черт, не повезло. На пороге стояла ее мать.
- Явилась, стерва? Из-за тебя родная сестра в больнице оказалась, а ты
шляешься по улицам! Небось под мужиком лежала, да водку пила, пока Ирочка
страдала под ножом хирурга! Глаза б мои тебя не видели, шлюху проклятую!
- Какая больница? Какой хирург?
- Ты о чем думала, когда ее по животу ударила? Каратистка хренова! Мне
Валера все рассказал. А теперь у Ирочки выкидыш. Еле успели на скорой
довезти. Ты убила их ребенка и едва не отправила Ирочку на тот свет! Убийца,