"Валентина Седлова. Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон " - читать интересную книгу автора

механика.
Когда машина, стартанув, пошла вниз под приличным углом через первые
ворота, расположившийся на заднем сидении Иван почувствовал, как за какие-то
считанные секунды уровень адреналина в крови зашкалил все мыслимые
показатели. А он еще подсмеивался про себя, когда слушал рассказы пилотов о
том, как у них "планка упала" и "нога сама собой по газам дала"! Вот сидел
бы сейчас на водительском месте, такого натворил, даже представить страшно!
Какой там "трезвый расчет" и "холодный рассудок", о котором так любят
рассуждать с умным видом журналисты! Скорее уж "в атаку, за мной!" или "кто
не спрятался - я не виноват". Внутри все бурлит и клокочет, перед глазами
все мелькает. Некогда даже подумать о том, как лучше пройти маршрут, какие
ворота взять, а какие объехать. Только молот в ушах "бум-бум", да рука
судорожно держится за обшивку сиденья.
На третьих воротах штурман перешел на ненормативную лексику, сочтя, что
пилот проходит трассу не так, не там, и вообще пора менять прокладку между
рулем и сиденьем. На четвертых воротах он вообще выскочил из машины и, бегая
перед ней, жестами показал, куда именно рулить, после чего снова запрыгнул
внутрь.
На приснопамятных пятых воротах пилот взял крутой разгон и буквально
птицей взлетел вверх, подпрыгнув на пригорке всеми четырьмя колесами, чем
вызвал дружный восхищенный вздох зрителей. Иван ощутимо впечатался головой в
потолок. Да, не было бы шлема - без шишки не обошлось. Со штурманского
сиденья раздался мат и тихое, но внятное пожелание пилоту: "Чтоб тебя дети
на старости в инвалидной коляске так катали, ирод"!
Доселе лишь потрескивающая рация вдруг ожила и голосом штурмана из
дружеского экипажа произнесла:
- Молодца, Боцман, красиво прошел! Теперь вниз налево и через речку.
Дно там нормальное, каменюки, так что не парьтесь, легко пройдете!
- Да мы и не паримся, мы моемся, - прошипел штурман, который через
открытое окно уже принимал холодную и грязную ванну, наравне с пилотом и, в
чуть меньшей степени, Лесничим.
Все это время пилот-флегматик молчал, словно происходящее не очень-то
сильно его и трогало. Но когда он съезжал наискось через девятые ворота,
представляющие собой солидную ступеньку на обрыве, тяжелую машину стало
сносить вниз по одной лишь ей ведомой прихоти. Вывернув руль в сторону
заноса, пилот обернулся к штурману и просто сказал: "сейчас будут уши".
После чего они оба начали орать что-то невообразимое. Кажется, Иван тоже
орал. Не то что бы за компанию - просто это единственное, чего в тот момент
требовала душа. Вместе со штурманом Иван, как только мог, упал всем телом
налево, стараясь удержать машину, перевесить крен своей массой. Чудо
произошло, и увешанный наклейками нынешнего и прошлых соревнований железный
монстр аккуратно соскользнул со ступеньки и уже ровно съехал вниз.
- И на хрена было так вывешиваться: что мы, в Пизе что ли?! -
откомментировал штурман. Пилот промолчал. До конца трассы оставалось еще
трое ворот.
Когда они финишировали, и Лесничий покинул гостеприимный экипаж, первые
шаги по земле дались с определенным трудом. Качало и штормило, как юнгу
после первого плавания. Описывать все то, что он чувствовал в эти мгновения,
было совершенно бесполезно. Какой-то детский восторг и навязчивое желание
повторить все это. Когда-нибудь. Потом. Но обязательно повторить.