"Валентина Седлова. Вот такое кино, или 'Рабыня Изаура' отдыхает" - читать интересную книгу автора

группы, то тащиться в офис, обсуждать возможные идеи для следующих серий,
отбиваться от "гениальных озарений" всяких полоумных авторов из новеньких,
которых так щедро подбрасывает нам в последнее время руководство под
предлогом того, что наш сериал - лучшая школа жизни для таких вот товарищей.
И это нормальная работа?
Может, я все-таки была не права, когда отказалась от стандартной
офисной карьеры? Глядишь, к настоящему моменту уже перешла бы из разряда
"девочка, принеси кофе" в "девочка, подай папку". А по вечерам корпела бы
над кандидатской диссертацией и читала Шекспира в подлиннике, ломая перед
собой комедию, что понимаю почти все. И мечтала о том благословенном
моменте, когда на меня обратят внимание, повысят в должности и с гордостью
скажут: какие кадры мы воспитали! А я буду мило улыбаться, мысленно
показывая всем дулю: как же, вы воспитали! Это я сама себя в люди вывела, а
вы, господа, мне только мешали на этом тернистом пути.
Хорошенько обдумав последнюю мысль, я хмыкнула. Эк какая я злая стала.
Все передо мной виноваты, все обязаны. Не Лизка, а цепная собака. Все,
довожу этот сериал до конца и беру таймаут. С таким отношением к жизни ясно,
что в ней надо что-то менять. И чем скорее, тем лучше.
Думать о том, чем я займусь после того, как закончу этот сериал,
запущенный, между прочим, всего полтора месяца назад, я не стала. Тем более
что показалось метро "Смоленская", куда я и нырнула, в теплоту и мягкий
оранжевый уют станционного вестибюля.
Добравшись до дома и убедившись, что за время моего отсутствия мир не
перевернулся, а мужчины - дедушка, Егор и Китекет - мирно сосуществуют на
диване, просматривая по телевизору вечерние новости, я сбросила с ног
ненавистные сапоги, на десять минут сгоняла в ванную и, надев теплую
фланелевую пижаму, нырнула в постель. Завтра суббота, можно подольше
поспать. А потом придется долго и нудно сидеть, придумывая, чем наша группа
займется на следующей неделе, и как распределить новые серии между
старичками и новичками, чтобы не обидеть не тех и не других, и чтоб дело при
этом не пострадало. Эх, глупая Лизка - ну зачем ты только согласилась
перейти из авторов в литературные редакторы?
Утро началось с четкого осознания того, что я простыла, и простыла
капитально. Черт, никакой закалки в организме не осталось. Я - тепличное
растение, которое даже без шапки по мартовской улице пройти не может, чтоб
не подцепить какую-нибудь бациллу. Кое-как, хлюпая носом и надсадно кашляя,
я добралась до домашней аптечки, развела противное горячее питье от головной
боли и прочих симптомов простуды и вновь улеглась в кровать. На сегодня
работа любого вида и сорта, особенно за компьютером, отменяется. Перед
глазами все плывет и кружится, в голове кто-то зловредный в колокол бьет, а
в носу сырость похлеще, чем на улице.
Пришел дедушка, посмотрел на меня, покачал головой и вышел. Вернулся с
завтраком, который я кое-как впихнула в себя, чтобы его не обидеть. Честно
говоря, есть мне сейчас совершенно не хотелось. Как-то незаметно в ногах
материализовался персюк, а его мелкий и наглый отпрыск забрался ко мне на
грудь, свернулся клубочком и сразу же заурчал, как маленький трактор. Хм, а
в этом определенно что-то есть! Да неужели надо было заболеть, чтобы
прочувствовать всю прелесть вот такого ничегонеделания?
В окружении котов меня потянуло в сон, и сколько я так вот
провалялась - даже не знаю. Проснулась оттого, что мне жарко, и я лежу вся в