"Валерий Сегаль. Охотники до любви" - читать интересную книгу автора

физическому труду и нещадно избивался плетьми за малейшее
неповиновение. Но самое главное заключалось в том, что гребец
находился под постоянным надзором, и Деймос не усматривал ни
малейшей возможности для побега. Как и Концентрик, Деймос,
прибыв на Галапагос, сразу же очутился в лапах работорговцев,
поэтому он совершенно не знал обстановки в здешних водах, не
понимал даже -- с какой целью эта проклятая галера бороздит
океан, а потому не мог и догадываться -- откуда следует ждать
спасения.
Он видел вокруг себя лишь страдания и смерть. Он заметил,
что большинство гребцов погибает в первые же две-три недели, а
потому удивился, когда его сосед справа выжил и в одно
прекрасное утро вполне осмысленно осмотрелся по сторонам.
Деймос подумал, что сама судьба посылает ему наконец товарища
по несчастью и собеседника, как когда-то Дантесу она ниспослала
аббата Фариа. Поэтому он и не сумел сдержать гневного
восклицания, увидев, как едва ожившего Концентрика немедленно
избивают плетью.
Появление собеседника хоть ненамного скрасило страшную
жизнь Деймоса. Что же до Концентрика, то возвращение ясного
сознания лишь помогло ему ощутить весь ужас своего положения.
Сила и выносливость его были теперь почти беспредельны, что
однако облегчало ему существование лишь физически, но отнюдь не
морально. Беседы с Деймосом также не приносили утешения: Деймос
проклинал все на свете и грозился камня на камне на Земле не
оставить, если ему каким-либо чудом удастся вырваться из этого
плавучего ада. Он постоянно ругал себя за то, что посчитал
привлекательной жизнь, описанную в старинных книгах. Теперь,
вспоминая и анализируя те книги, он ясно видел, что, как
правило, в них описывалась сплошная череда ужасных
преступлений, но он, сидя в своем уютном кабинете, не замечал
этого, и выделял в этих романах лишь их самые симпатичные
стороны. Теперь он понимал, что мушкетеры и гусары, флибустьеры
и дикари, колонизаторы и конкистадоры -- все герои прочитанных
им книг были просто-напросто убийцами и насильниками. Деймос
утверждал, что человеческое общество отнюдь не случайно, а
следуя заложенному в нем инстинкту самосохранения, изжило
физические контакты между своими отдельными представителями.
Сходные настроения охватывали, впрочем, и самого
Концентрика.
Его сосед справа не выходил из состояния спасительного
безумия. Он жалобно лопотал какую-то чушь и тяжело, прерывисто
дышал. Через несколько дней, после очередного перехода он
медленно склонил голову на весло и затих. К тому времени это
была уже не первая смерть на глазах у Концентрика, но впервые
умер его ближайший сосед по веслу. Подошел плотник с молотком и
долотом и "освободил" отмучившегося от оков, а затем двое
матросов выкинули труп за борт. На смену умершему помощники
боцмана тут же привели из трюма испуганного, тщедушного,
заведомо обреченного на смерть юношу.