"Валерий Сегаль. Освобождение беллетриста Р." - читать интересную книгу автора

инженеров. Обратиться за субсидией мог любой достаточно крупный
предприниматель, а вот получит ли он ее -- зависело почти
всецело от барона Крейля: подразумевалось, что здесь будут
учитываться масштабы предприятия, доля инженерного труда и т.
п.

Замечу попутно: я и прежде знал, что барон состоит на
государственной службе, однако понятия не имел, какой именно
пост он занимает.

Так вот барон предложил мне зарегистрироваться в
качестве частного технического консультанта. Он вновь и вновь
подчеркивал, что речь идет об очень значительных средствах, и,
распределяя эти средства, он будет настоятельно рекомендовать
предпринимателям меня, как технического консультанта. При этом
слово "настоятельно" барон выделял особо.

Я оказался удачной находкой для барона: ему не
пришлось называть вещи своими именами, прежде чем я согласился.
И не мудрено: еще раньше, впервые услышав об Аштонской
программе, я сразу понял, что принята она исключительно для
того, чтобы отдельным деятелям стало легче разворовывать
государственный бюджет. Тогда я, правда, не предполагал, что
при помощи барона Крейля (и, вероятно, не без участия моего
папаши, его старинного друга!) мне суждено будет стать одним из
таких "деятелей".

Не стану кривить душой -- предложение барона Крейля
сразу же пришлось мне по вкусу. Правда от самого титула --
"технический консультант" -- веяло затхлым службизмом, зато
какая упоительная комбинация за этим скрывалась! Теперь,
правда, она кажется мне абсолютно заурядной. Но тогда! Тогда
блестящая афера барона Крейля ассоциировалась у меня со
сверкающими брызгами рубинового шампанского, с обнаженными
загорелыми плечами красавиц в ночных барах южных казино, с
биллиардными шарами, перескакивающими через борта и влетающими
в лузы соседних столов, с элегантными фокусами изысканно одетых
карточных шулеров. Сегодня, когда имя барона Крейля является
почти нарицательным при диагностировании метастаз бюрократизма
и коррупции, меня осуждать легко, но тогда я был молод, и идея
эксплуатации Аштонской программы нашла в душе моей живейший
отклик; особенно привлекательной она казалась на фоне
воспоминаний об унылой службе на "Корабеле". Как блистательно
выглядел барон в сравнении с моими недавними коллегами! Точно
так же у читателя детективного романа талантливый преступник
нередко вызывает гораздо большее сочувствие, нежели
добросовестный чиновник, ведущий его дело.

В тот же вечер мы с бароном ударили по рукам, а через
несколько дней я уже значился зарегистрированным "частным