"Камило Хосе Села. Артистическое кафе " - читать интересную книгу автора

- Да вот, цвет.
- А!
- Живопись Астерио отличается тонкостью цвета: цвет рыбы, цвет
кувшина, цвет капусты...
- Кто такой Астерио?
- Мой учитель.
Официанты в Артистическом кафе по лицу отличают хороших живописцев от
плохих. И хороших поэтов от плохих. Официанты никогда не ошибаются.
- Этот? Невежа, пьет кофе в долг.
Официанты в Артистическом кафе бьют в цель без промаха.
- Этот? Деревенщина, пьет кофе в долг. Официанты в Артистическом кафе
самоуверенны.
- Этот? Голодранец, не пьет кофе даже в долг,
- А что он делает?
- Этот? Да ничего, терпит. Не просит даже содовой. Молодой человек из
провинции заказывает кофе, пьет его и расплачивается. Надо мало-помалу
завоевывать уважение публики. Иначе тебя никогда не пригласят сотрудничать
в прессе и публиковать за двадцать пять дуро (с вычетами) стихи, статьи,
рассказы. Стихи он бы давал бесплатно. Кроме лиц с именем, которые получают
по пятнадцать-двадцать дуро за стихотворение, остальные поэты свои стихи
дарят. Поэтам, хоть они скупы, иногда приходится быть щедрыми. Разумеется,
у поэтов есть, как правило, другая профессия - чертежника, учителя, шпика,
- иначе не проживешь.
- Живопись моего учителя отличается тонкостью цвета.
- Прекрасно.
Воздух в Артистическом кафе такой тяжелый и спертый, что, кажется,
можно его жевать и трогать руками. Он словно сделан из липкой, упругой
ткани мочевого пузыря.
- Жарко.
- Нет.
Живописцы делятся на несколько категорий: высокие и худые, низкие и
худые, среднего роста и худые. Мудрецы, должно быть, определяют школу
живописца по его росту и толщине. Думая об этом, Кандидо улыбается про
себя. У Кандидо неуместные мысли, он их не может прогнать.
- Поэзия, поэзия, фея... допустим, фея двусмысленных слов. Какая
глупость!
- Что?
- Ничего, я говорил сам с собой. Кандидо спохватывается.
- Черт побери, когда-нибудь и на меня обратят внимание! Кандидо
Кальсадо Бустос не находит псевдонима, который его прославил бы, который
звучал бы как имя великого поэта, как имя великого художника и в то же
время не отдавал бы псевдонимом. Канкальбус не подходит; для почина это
хуже чем Асорин.
Молодой человек из провинции, засунув руки в карманы брюк, смотрит в
потолок и пытается привыкнуть к Канкальбусу3. Плохо то, что чем больше он
твердит это имя, тем более бессмысленным, пустым и нелепым его находит.
- Вон пошел Канкальбус. Нет, это напоминает прозвище деревенского
дурачка. Канкальбус, хочешь фигу? Канкальбус, ты похож на шелудивого пса, я
ударю тебя палкой.
Теплый, трепетный живот молодого человека из провинции ходит вверх и