"Патриция Селайнен. Отступник ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Ты не пожалеешь...
- Ползи, змея! - пренебрежительно бросила шемитка, разжав руку, чтобы с
нее соскользнули жирные кольца волос невольницы. - И не попадайся мне на
глаза! Не то раздавлю.
Амирис, неуклюже пятясь, выползла из шатра, но приторный запах масла,
которое Белит безуспешно пыталась стереть с руки, по-прежнему напоминал о
ней, заставлял содрогаться от омерзения, бередил рану.
Кто-то отогнул шелковый полог и впустил внутрь свежее дыхание океана и
солнечный свет. Шемитка подняла глаза и едва не задохнулась от ярости.
- Прочь, ублюдок! - крикнула она, - Поганый пес! Блудливая обезьяна!
Ненавижу тебя!
Красавица схватила первое, что подвернулось под руку - рогатый асирский
шлем - и запустила им в незваного гостя. Но Конан еще не успел снять доспехи
и потому не потрудился даже уклоняться от удара. Вместо этого он
расхохотался:
- Белит, сердце мое, ты сегодня не в духе.
Шемитка стиснула кулачок и ударила им по колену. Больше всего она
боялась, что киммериец заметит, как опухли веки. Глупо и унизительно
проливать слезы из-за истукана, который предпочел ей ничтожную шлюху.
- Почему только я не зарезала тебя! - прошипела гневная смуглянка.
- Так из-за этого столько слез? Не стоило расстраиваться. Ты все-таки
попыталась. А потом чуть не снесла мачту, - шептал киммериец, придвигаясь
поближе, что требовало известной ловкости: шатер был низким, и рослому
варвару пришлось согнуться в три погибели.
- Зачем ты явился? - бормотала Белит слабеющим голосом. - Мало
показалось моего позора? И не воображай, что я плакала из-за тебя.
- Все женщины - ужасные лгуньи, - тихо проговорил великан, опускаясь на
колени подле возлюбленной и гладя пальцем ее упрямый подбородок. - Особенно
красавицы. Ты мне нравишься даже такой, как сейчас - с опухшим носиком и
красными веками.
Последнее замечание было крупным просчетом. Белит сначала вонзила зубы
в дерзкий палец, а потом, пользуясь недолгим замешательством киммерийца,
который с криком отдернул руку, изо всех сил оттолкнула его. Варвар
пошатнулся, но тут же ловко поймал запястья прекрасной противницы, опрокинул
ее на бархатистый мех и слегка придавил своим телом.
- Грубый дикарь... Чурбан киммерийский, - протянул томный голос, как
только губы любовников разомкнулись. - Ты переломал мне ребра этим железом.
- Так в чем же дело? Освободи меня от него, - невозмутимо отозвался
Конан. - Ты так нетерпелива, любовь моя, что не дала даже снять доспехи.
Ловкие пальцы быстро развязали кожаные ремешки. Вогнутые пластины из
вороненой стали были отброшены туда, где валялся шлем. За ними последовал
пояс с ножнами. На темные доски легла короткая льняная туника. Время слез и
споров кончилось.
- Мне нравятся такие ссоры, - заметил киммериец ленивым, сытым голосом
некоторое время спустя. - Ты превзошла себя, моя тигрица...
Последние слова потонули в чудовищном грохоте. Впечатление было такое,
что небо лопнуло. Конан подскочил, словно его подбросило пружиной, и вылетел
наружу.
Навстречу ему по узкому проходу бежали люди. Гребцы повскакали с мест,
забыв о веслах.