"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

Василий Иванович уже почти утвердился в своем решении, когда к нему без
стука вошла Нюська. Не поздоровалась, слова не сказала. Просто подошла к
столу и села как можно ближе к пучку лучины, коптившей над тазиком с водой.
А еще через несколько секунд у нее в руках оказалось какое-то шитье.
Долго они сидели молча. Он уже начал думать, что, помолчав, Нюська
уйдет, но она вдруг спросила:
- Как мне-то теперь быть?
Не ждал Василий Иванович вопроса, поэтому не понял его и удивленно
посмотрел на Нюську.
- Ну... Ходить к тому гаду в Степанково или как?.. Не случись
вчерашнего - ушла бы отсюда куда глаза глядят. Чтобы тот даже след мой
потерял!.. А сейчас...
- Договаривай.
- Будто сами не понимаете?
Нет, он понял все. Даже уловил в ее голосе ту же самую боязнь, которая
еще не совсем покинула и его. И он закричал, даже ногами затопал. Дескать,
она дура! Дескать, волков бояться - в лес не ходить!
Нюська выслушала его крик, тяжело вздохнула и ушла, тихонько прикрыв за
собой дверь.
А он, проворочавшись на лавке всю ночь, уже с рассветом решительно
зашагал в Степанково, пробился к Зигелю и, глядя в его леденящие
глаза-стекляшки, нахально потребовал вознаграждения всему населению
Слепышей. За верность интересам Великой Германии. В душе боялся, что вот-вот
нажмет пальчиком Зигель кнопочку звонка и загремит он, Василий Иванович, в
тартарары, но высказал все, что намеревался. Однако обошлось, и он, осмелев,
сегодня опять умышленно полез на глаза коменданту. И снова, похоже, беда
пронеслась стороной.
Василий Иванович скрытно вздохнул с облегчением, даже шапку не надел
смиренно, как все старосты, а лихо надвинул на одну бровь, когда ушел с
крыльца фон Зигель. Еще думал, сразу ли в Слепыши возвращаться или заглянуть
в полицию к своему прямому начальству, и тут за спиной раздался голос
Золотаря:
- Важным ты стал, Опанас, даже с друзьями не здороваешься.
Василий Иванович мог бы возразить, дескать, когда мы с вами, пан
Золотарь, подружиться успели, если с глазу на глаз и беседовали-то раза два
или три? Но вместо этого он вытянулся (что ни говорите, а перед ним
начальник стоял!) и сказал голосом скорее спокойным, чем виноватым:
- Не осмелился сам подойти к вам, пан Золотарь, потому как имею свое
собственное мнение о той разнице, какая определена вашим и моим служебным
положением.
- Зазнаешься, что сам господин комендант тебе честь разговорами
оказывает? Или за нашу первую встречу на меня все еще зуб держишь? -
навалился с вопросами и Свитальский, который тоже почему-то оказался рядом.
- Помилуй бог! - воскликнул Василий Иванович и несколько раз истово
перекрестился. Ему нужно было срочно определить линию своего поведения -
гордо фыркнуть или прикинуться смиренной овечкой, вот и осенял себя
крестами, выигрывая секунды. - А насчет обиды на вас... Разве я жизнью не
тертый, между ее жерновов не попадал? Не понимаю, что она мастерица человека
в свои переплеты заманивать?
- Не причитай, это вовсе не в твоем характере, - поморщился