"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

- Случайная, говоришь? - не по-доброму усмехнулся Свитальский. - Одна,
может, и так залетела... У него и в левом боку еще шесть дырок было.
Тяжелая тишина так долго висела в кабинете, что Генка заглянул, чуть
приоткрыв дверь, и моментально исчез, натолкнувшись на взгляд своего
начальника.
- Надеюсь, господину коменданту не доложено об этом? - наконец спросил
Василий Иванович, подымая на Свитальского глаза - строгие и чистые,
требующие немедленного и честного ответа.
- А тебе, пан Шапочник, какая забота, доложили мы об этом господину
коменданту или нет? - зло спросил Свитальский.
- Ежели по правде сказать, не люблю, когда у меня начальство
меняется, - четко выговаривая слова, ответил Василий Иванович. - Пусть вы
полностью и не доверяете мне, пусть между нами не все так, как желательно...
Может, новое-то начальство для меня еще хуже будет?
- Чего это ты нас поснимал с должностей раньше приказа
соответствующего? - усмехнулся Свитальский, но в глазах его на мгновение
мелькнула тревога. - Расшифровывай.
- Неужто непонятно? Шесть пуль в нем, говорите, оказалось? Значит,
умысел налицо... А кому это надо?.. Ни мне лично, ни моим он дорогу не
пересекал... Опасаюсь, что господин комендант, когда ему правда доложена
будет, спрос начнет... Извиняюсь, но мне и своих бед в жизни хватало, слава
богу, хоть эта должна стороной миновать.
Да, Свитальский об этом варианте почему-то не подумал, он почему-то
сразу решил, что те выстрелы могли принадлежать только Шапочнику или кому-то
из его людей. Почему так решил? Черт его знает!..
А ведь в словах этого мужика есть логика. Не дай бог, чтобы они дошли
до Зигеля!
Какое-то время помолчали, будто не знали как или не решались сменить
тему разговора. Потом Свитальский провел ладонью по лицу, словно снимая с
него что-то, и сказал сожалеючи, но уже не гневно, даже без
подозрительности:
- Пусть земля будет ему пухом... А господину коменданту о тех пулях
знать вовсе не обязательно, это, так сказать, наше с вами внутреннее дело...
Генка! Черт паршивый!
Генка моментально ворвался в кабинет, зыркнул глазами и замер у порога,
готовый убить кого или подать что-то.
- А закусь где? - рявкнул Свитальский, и Генка исчез.
И Василий Иванович понял, что пока отвел беду от себя, что его
пригласили даже как бы в единомышленники. Ему очень надо было выиграть
время, чтобы скрыть свое торжество, и поэтому он сначала потупил глаза,
будто произнося краткую молитву за упокой души Гориводы, потом решительно
поднял свой стакан и, не чокнувшись ни с кем, выпил самогон. До последней
капельки. Не дожидаясь закуски.
Долго они сидели втроем, вели самую обыкновенную беседу. Если бы кто-то
в этот момент заглянул к ним, ему и в голову не пришло бы, что внутренне они
все трое ненавидели друг друга, что это мирное застолье - лишь маскировка.
Не больше.


4