"Олег Селянкин. Будни войны" - читать интересную книгу автора

Олег Константинович Селянкин


БУДНИ ВОЙНЫ

1

Комары плотным клубящимся роем вились над капитаном Исаевым. Успевшие
испить человеческой крови гнусавили сыто, удовлетворенно, а прочие -
нетерпеливо, даже требовательно. Капитан, казалось, не замечал ни тех, ни
других. Как и поплавка из обыкновенной бутылочной пробки; этот поплавок уже
пятый час недвижимо лежал на черной воде маленького озерка, которое со всех
сторон обступили высоченные корабельные сосны, сейчас казавшиеся
насупившимися, мрачными. Капитан Исаев мысленно вновь и вновь возвращался к
разговору с командиром полка. Состоялся тот разговор вчера перед самым
отбоем, когда у солдат по распорядку дня значится личное время. Командир
полка, казалось без какого-либо повода, подошел к нему, капитану Исаеву, в
ответ на уставное приветствие не только козырнул, но и руку пожал. Сильно,
чувствовалось - искренне. А почему бы и нет? Или пятнадцать лет назад не
теперешний (подполковник пришел в роту его, Дмитрия Исаева, самым
обыкновенным взводным командиром?
Потом командир полка щедро раскрыл свою пачку "Казбека" и увел капитана
Исаева под одинокий каштан, около которого никого не было. Здесь, когда
первые две папиросы приказали долго жить, подполковник и начал разговор. О
жизни вообще, о видах на урожай в этом году, о том, что в последние два
месяца немецкие летчики почему-то стали слишком часто терять ориентировку в
небе, ну и оказываются над нашей территорией; их бы - хотя бы одного! -
сбивать зенитками или с помощью истребителей, а мы вместо этого германскому
правительству лишь ноты вежливые шлем. Короче говоря, обыкновенный разговор
шел, каких уже состоялось - не счесть. Самый обыкновенный для тех дней и в
спокойных тонах. И вдруг подполковник, старательно разминая новую папиросу и
вильнув глазами в сторону, повел речь о том, что любой человек сам должен
чувствовать, когда ему надлежит обязательно уходить в относительное
жизненное затишье.
Тут у капитана Исаева непроизвольно и вырвалась глупая присказка, за
которую ему уже не раз крепко перепадало и от начальства, и от жены:
- Вот тебе, кума, и уха из петуха!
В ответ подполковник матюгнулся беззвучно, одними губами, и сказал с
горечью, которую, и не пытался скрыть или подчеркнуть:
- Ты, Дмитрий Ефимович, не терзай мою душу, с пониманием к моим словам
отнесись... Сверил я свою память с твоим личным делом. И получилось, что
ничего я не путаю, что в Красной Армии ты служишь уже двадцать первый год и
семнадцать из них - в должности командира роты. Разве это порядок?
Капитан Исаев, подумав, сказал, старательно растерев каблуком ялового
сапога только что прикуренную папиросу:
- Вас понял... Разрешите идти, товарищ подполковник?
Ушел - какое-то время вроде бы бесцельно побродил по военному городку,
в душе с гордостью и одновременно с горечью осознавая, что здесь многие
домики с помощью и его рук воздвигнуты. Походил - и решил немедленно идти на
рыбалку. Чтобы никто думать не мешал, не туда, где всегда хороший клев