"Олег Селянкин. Казенный человек" - читать интересную книгу автора

равнодушно выслушал обидные слова. Он заговорил лишь тогда, когда комдив
окончательно замолчал, и сказал вовсе не то, чего тот ждал от него:
- Товарищ капитан-лейтенант, прошу для личной беседы принять меня в
вашей каюте. Чтобы, кроме комиссара и вас, никого не было.
Мухин еще колебался, нужно ли для разговора уходить в каюту, но
комиссар коснулся рукой его локтя и тем самым снял все сомнения.
В каюте, хотя и было предложено, Тименко сесть отказался, остался
стоять у двери. Стоя "смирно", и начал разговор:
- Штормом у меня со швартовых сорвало трал-баржу. Выбросило на пески.
На двадцать семь метров от уреза воды...
Да это же настоящее чепе!
- ...Пришлось рыть канальчик, для чего мною и было привлечено население
двух ближайших деревень. Исключительно в добровольном порядке. Пассажирские
пароходы еще не ходят по Волге, вот и пообещал желающих сам доставить до
Камышина.
Теперь ясно, почему твои катера проскочили мимо дивизиона: перевозка
пассажиров - грубейшее нарушение устава...
Молчание было долгим, тягостным. Потом у Мухина вырвалось:
- И как ты, Петр Лукич, пошел на такое?
- На какое - такое? - немедленно отозвался тот, и Мухин впервые за
месяцы совместной службы увидел, что он может волноваться, даже очень. - Я о
пользе дела думал, а вы... Хорошо, допустим, я не соврал бы вам про плохую
связь, допустим, доложил бы про трал-баржу. И что вышло бы из этого? Вы
сообщили бы в штаб бригады, те - флотилии, а кому докладывать обязан
командующий? Той самой тройке, которая здесь представляет Государственный
Комитет Обороны! Или забыли про нее?
Нет, про нее, если и захочешь, не забудешь. Огромные права даны
командирам дивизионов катеров-тральщиков и командирам бригад траления. Зато
о всех чепе у них и докладывается этой тройке, которая вольна казнить и
миловать.
А Тименко продолжал, горячась еще больше:
- Думаете, за себя испугался? Если хотите знать, сейчас, доложив вам
задним числом, я большую на себя ответственность взял, сейчас я виновен не
только в чепе, но и в сокрытии его!.. Не доложил своевременно лишь по одной
причине... Вы, товарищ комдив, узнав о моей беде, явилисьбы ко мне или нет?
Чтобы советом и властью своей порочь? Явились бы немедленно. Или я вашего
характера не знаю? А если бы нагрянуло еще и бригадное, флотильское
начальство?
Мухин представил, что в этом случае творилось бы около злополучной
трал-баржи, и непроизвольно поморщился.
- То-то и оно. Столпотворение вавилонское! Все лезли бы с советами,
подсказками, вываливали бы предложения, обсуждали их. А мне время было
дорого...
Большая правда в словах Тименко, жизнью доказанная. Это с одной
стороны. А с другой...
- Почему ты все это нам сейчас рассказываешь? Не проще ли было молчать
и дальше? - прервал молчание комиссар.
- Конечно, во много раз проще, - без колебаний согласился Тименко. - И
матросы именно на это подговаривали... Только я не хочу, чтобы меня хвалили,
когда наказание заслужил. А вы небось за досрочное снятие минного поля меня