"Олег Селянкин. Самая обыкновенная ночь" - читать интересную книгу авторанеприязнью:
- Считайте, что вступили в должность... Сейчас идем в бой, значит, разговоры придется отложить. - И тут не смог сдержать раздражения: - Быстро же вас прислали. - Разве это плохо? - будто не заметив настроения комдива, спросил старший политрук. Командир дивизиона круто повернулся и зашагал по мосточкам, поскрипывающим и прогибающимся под его тяжестью. Когда перешагивал через леера, заметил, что старший политрук прыгнул на соседний катер. Это понравилось, но он откинул воротник полушубка и постарался не думать ни о смерти Павла, с которым бок о бок воевал полтора года, ни о новом своем заместителе. Иначе и нельзя: впереди ночь работы на переправе через Волгу, впереди много рейсов в осажденный город, над которым висят осветительные бомбы, на подходах к которому враг встретит дивизион снарядами, минами и пулеметными очередями. Главное сейчас - выполнить задание, а личное... Эх, Павел, Павел... Что ж, возможно, придется извиниться за грубоватый прием, если этот обиделся... А произнес спокойно и властно, как всегда: - Дивизиону сниматься со швартовых. 2 Командир катера-тральщика видел, как незнакомый старший политрук прыгнул на катер. Однако не окликнул его, не вышел из рубки, чтобы проверить документы: когда корабль отходит от берега, вся его команда стоит на своих старший политрук только что разговаривал с комдивом, значит, начальство в курсе: военный корабль - не трамвай, куда запросто всякий прыгнуть может. Конечно, документы проверить надо будет, но это, успеется и чуть позже, когда катер отойдет от берега. Однако старший политрук сам вошел в рубку, протянул раскрытое удостоверение и сказал: - Старший политрук Векшин. Новый заместитель комдива по политчасти. Голос у него спокойный, чуть бархатистый. Мичман включил фонарик, прочел удостоверение, потом перевел луч на лицо старшего политрука. Точно, как фотокарточка: зачесанные назад с висков волосы, серые глаза и круглые, налитые щеки. Только ямочек сейчас на них нет, как на фотокарточке. Видать, хорошее настроение было, когда фотографировался. - Мичман Ткаченко, - в свою очередь представился командир катера. - Особые приказания будут? Векшин сейчас не намеревался вмешиваться во что-либо, он искренне считал, - ничто так не вредит любому делу, как обилие начальников; в этом имел возможность убедиться, когда сам еще был матросом. И потому ответил: - Действуйте так, будто меня здесь нет. - Слушаюсь, - козырнул мичман и нахмурился. Он двенадцать лет прослужил на флоте, всякого начальства насмотрелся и терпеть не мог, когда кто-то из начальства стоял за его спиной: простачком иной такой человек, заявивший, что будет просто пассажиром, прикидывается, вроде бы и в стороне он, а советами так и сыплет! Успевай собирать. Или, что и того хуже, вдруг |
|
|