"Олег Селянкин. С днем рождения, минер!" - читать интересную книгу автора

перебрасывались лишь самыми необходимыми словами и то шепотом, чтобы не
помешать другому услышать и шелест помолодевшей листвы, и пение жаворонков в
бездонной синеве; познавший близость смерти невероятно любит все это.
И вдруг в этот мир тишины и покоя грохотом барабана врывается голос
поверяющего, спрыгнувшего с полуглиссера:
- Ну, долго еще копаться будете? Не пора ли начинать?
Капитан первого ранга стоял около сидящих матросов, и кое-кто из них
попытался встать, но Варзин сказал:
- Прошу вас, товарищи, продолжать подготовку. - И уже поверяющему: -
Извините, с кем имею честь?
- Разве вам мало того, что я - капитан первого ранга?
- Я бы очень попросил вас, если не трудно, предъявить документы, -
стоял на своем Варзин, протирая тряпочкой ключи, которыми ему предстояло
работать у мины.
Поверяющий был умен, он понял, что под вежливой просьбой пряталась
настойчивость, уверенность в своей правоте. Сразу понял и всю несуразность
своих претензий быть здесь старшим. Он был настоящий кадровый военный и
поэтому, поняв все, без дальнейших пререканий предъявил свои документы и
даже попросил у техника-лейтенанта разрешения присутствовать при разоружении
мины. Тот ответил:
- Буду только рад, но находиться прошу вместе с матросами... Сами
понимаете, такая у меня служба...
И поверяющий, пока Варзин колдовал над миной, сидел с матросами в
блиндаже, так же, как они, в узкую смотровую щель наблюдал за вроде бы
неторопливыми движениями техника-лейтенанта, который сейчас один пытался
перехитрить свою смерть.
Вот написал: "Пока Варзин колдовал над миной", - и задумался: а знаете
ли вы, что кроется за этими обыденными словами? Конечно, не знаете, даже не
подозреваете...
Каждая подобная мина - загадка со множеством неизвестных. И разоружить
ее - безошибочно разгадать их. Все. До единой!
Случалось, минеры гибли. В самом начале работы или тогда, когда уже
казалось, что все самое страшное позади.
Поэтому каждый минер, подошедший к такой мине, был своеобразным
первопроходцем, он, зная, что может погибнуть в любое мгновение, делал все
посильное, чтобы последователи, подойдя к мине, не допустили его ошибки. Вот
еще до начала работы и рисовал ее со всем тем, что видел, обмерял с
точностью до миллиметра и лишь после этого, основательно подумав, делал
запись: "Начинаю вывертывать винт номер такой-то".
Делал подобную запись и все свои бумаги относил от мины на такое
расстояние, чтобы взрывом, если он все же громыхнет, их не повредило, прятал
в обусловленном месте и лишь тогда возвращался к мине, брался именно за тот
винт, о котором сделал запись.
Вывернет его - наметит следующий. И опять пойдет к своему тайнику,
дополнит свой отчет о разоружении мины.
Сколько раз будет прикасаться к чему-либо или увидит что-то новое,
столько раз и записи делать будет!
Чтобы, если смерть все же уловит его, товарищ не прикасался к тому, на
что указывала последняя запись.
Многие часы минер один на один работает с миной, стараясь обмануть,