"Олег Селянкин. Прочитал? Передай другому" - читать интересную книгу автора

Олег Селянкин

ПРОЧИТАЛ? ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ

У Полярного круга, где солнце месяцами не осмеливается взглянуть на
землю, я случайно обнаружил недостроенную железную дорогу. Вернее, насыпь, в
которую словно вросли почти сгнившие шпалы. Изредка около насыпи можно было
увидеть и огрызок рельса или какую иную железяку, увешанную ржавчиной.
В том краю кое-где надо одолеть сотни километров, чтобы встретиться с
человеком. Зато там, в ленивых речках и сонных озерах, рыбы - ведрами
черпай. И грибов в тундре предостаточно: здесь их не уничтожают жадные
грибники, здесь их едят только северные олени. И на болотных кочках красно
от клюквы. Даже весной от прошлогодней ягоды бывает красно.
Метрах в ста от насыпи, осевшей, основательно размытой многими дождями
и вешними водами, на берегу речушки, петлявшей так, словно хотела сама себя
ухватить за хвост, и стояла... стояло... Не знаю, как назвать то, что видел
там. Зимовьем охотника? Недостроенной банькой? Короче говоря, это было
что-то черное, вросшее в землю почти на метр. Из обрезков шпал и стволов
лиственниц сооруженное.
В этом "что-то" один угол занимала плита, сложенная из обломков
гранитных валунов, которые вокруг, казалось, сами прорастали сквозь зеленую
траву. Имелось и подобие стола - два ящика. Верхний из них от ударов и
других механических повреждений оберегал лист фанеры, теперь покоробившейся,
расслоившейся. Только скамья - толстенная плаха, возлежавшая на двух
чурбаках, и сегодня выглядела надежной, способной выдержать тяжесть даже не
одного человека. Раньше, похоже, она являлась и лежанкой того, кто когда-то
жил здесь. Именно - жил. Его могилу я случайно обнаружил рядом с бывшим
жильем. Она уже почти сравнялась с землей. Ее можно было бы и не опознать,
посчитать за самый обыкновенный холмик, если бы не покосившийся крест. На
нем я увидел корявые буквы, выжженные скорее всего гвоздем или какой другой
подобной ему железякой. Они равнодушно советовали: "Спи с миром".
Ни имени или фамилии похороненного здесь, ни даты смерти его - ничего
этого не было на кресте.
Подправив могилу, я решил перебрать крышу этого "что-то", когда-то
служившего человеку жильем. Чтобы оно вновь могло стать пристанищем для
усталого путника.
Разворотив то гнилье, в которое превратилась бывшая крыша, я и нашел
металлическую коробку - "цинк", которая обычно была внутри любого патронного
ящика. В ней лежало шесть самодельных тетрадок из толстой оберточной бумаги,
надежно прошитой дратвой. На обложке верхней печатными буквами,
свидетельствующими о том, что их хозяин когда-то был хорошо знаком со
шрифтом, употребляемым всеми чертежниками, было четко высказано желание
автора: "Прочитал? Передай другому".
Каждая тетрадка была сложена пополам, и все они тщательно укутаны в
вощеную бумагу и некое подобие клеенки. Значит, невероятно дороги были эти
тетрадки кому-то.
И все равно бумага уже махрилась по краям. И вообще чувствовалось, что
еще, может быть, два или три года - и она станет безликим прахом. Каким уже
стало многое из того, что волею судьбы оказалось здесь, у Полярного круга.
Я осторожно, бережно расправил и раскрыл тетрадку, лежавшую верхней.