"С.Н.Семанов. Тайна гибели адмирала Макарова (Новые страницы русско-японской войны 1904-1905 гг)" - читать интересную книгу автора

Увы, брачную жизнь Макарова, человека, казалось бы созданного для
счастливой семейной судьбы, сопровождали сплетни и пересуды. Вот уж совсем
недавно, когда ему уже миновало полвека, да и Капитолине Николаевне, матери
троих детей перевалило за сорок...
Нет-нет, прочь дурные мысли!
Запечатав конверт, Макаров положил его на левый край стола. Для его
адъютанта и денщика это означало, что данные документы следует немедля
отправить: в различные учреждения или на почту. Прямо перед ним лежала
небольшая пачка бумаг, это были документы, полученные еще вчера поздно
вечером. Но он не успел просмотреть их, ибо с обеда и допоздна пробыл на
броненосце "Ретвизан", поврежденном японской торпедой еще во время
вероломной ночной атаки 26-27 января*.
Работа шла медленно, и адмирал сердился, сделал замечание командиру
корабля и главному механику эскадры. Конечно, офицеры и матросы броненосца
своими силами провести столь сложный ремонт не могли бы. Вот почему по
настоянию Макарова с Балтийского судостроительного завода была отправлена в
Порт-Артур бригада опытных рабочих, человек тридцать, и два инженера. Ехали
по Великой Сибирской магистрали с такой поспешностью, как не езживали еще ни
великие князья, ни послы великих держав. Все понимали: русские корабли,
поврежденные бессовестной ночной атакой, нуждаются в срочном ремонте.
Но все ли?..
Степан Осипович легко встал, подошел к иллюминатору. Он был выше
среднего роста, коренаст, крепок, подвижен, густая, как у Черномора, борода
словно восполняла рано возникшую у него лысину. За окном легкий туман, но
видимость неплохая, даже на небе можно разглядеть редкие звезды.
Да, да, он хотел подумать и взвесить продуманное по поводу питерских
рабочих-судостроителей. Ему не впервой с ними общаться, на заводах ли
Петербурга или Кронштадта, в Англии или Америке. Это была весьма опытная и
дельная часть рабочего сословия, умельцы. Макаров, выросший в Николаеве,
около знаменитой судоверфи, что на реке Буг, всегда очень их ценил и уважал.
Вчера, полдня проведя среди них на поврежденном броненосце, он
чувствовал какую-то отчужденность. И это он, человек простого происхождения,
начисто лишенный всякого подобия барства! На их лицах он читал раздражение,
видел, что работали они как-то вяло, неохотно. Случайно Макаров встретился
взглядом с молодым рыжеватым рабочим, худощавым, с утомленным землистым
лицом. Он смотрел на адмирала с ненавистью, с трудом отвел глаза, но
ненависть в них - адмирал ясно заметил - не погасла.
Что такое? Почему?
Уже на борту "Ретвизана" Макаров наскоро переговорил с главным
механиком: как тут устроены рабочие? Тот кратко и дельно объяснил, что все в
порядке: получают они в два раза больше, чем дома, а в полдень обедают из
матросского котла. Макаров с детства знал цену трудовой копейке, но не менее
хорошо знал он и то, что опытные кораблестроители в Петербурге получали
месячное жалованье не меньше, чем преподаватели гимназии. Конечно, здесь они
живут в стесненных условиях, что ж, так здесь устроены почти все, но ведь и
в Питере не в особняках же они обитали!
Сердцем Макаров чувствовал - тут надо присмотреться. Никому ничего не
говоря, он про себя уже решил это. Завтра же. Нет, сегодня вечером, когда
завершится выход эскадры в море...