"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу автора

таила - сама предлагала.
Холодильник у Нины Андреевны пустым никогда не был. Это потом, когда
"Меченый" объявил перестройку, вскорости случилось невероятное: дефицит
появился в свободной продаже, бери, если деньги есть. Они у Нины Андреевны
вообще-то были, но оказалось, что продукты не обязательно брать в "комках"
и дорогих гастрономах. Потому что появились магазины для больных, нищих
пенсионеров, многодетных семей, ветеранов. Списки, контроль, проверяющие -
всё это, о Господи, конечно, сохранилось, но кое-что всё-таки можно было
перехватить: помогали старые, хорошо налаженные связи. Вот и Семён
Александрович никогда не забывал свою благодетельницу: Нина Андреевна
снабжала его редкими таблетками от желудочных болей.
Семён Александрович, кажется, специально её поджидал. Только вошла в
кондитерскую, как он рядышком возник. Ну что тот джинн из волшебной лампы:
ничего не было, пустое место и вдруг нате вам - Семён Александрович, вполне
материальный, этакий сбитый, бело-розовый крепыш, никакое солнце его не
берёт: другие смуглеют, чернеют, а он лишь краснеет слегка. Видно, у него
кожа другая, не такая, как у всех. Писаным красавцем он никогда не был. Но
Нина Андреевна, впрочем, уже давно поняла: иной мужчина и ростом вышел, и
глаз от него не отвести - орёл, а в койке - тишина и вечный покой. К Семену
Александровичу это не относилось. К нему очень даже подходила поговорка: в
тихом омуте все черти водятся. Правда, может, и он уже угомонился? Орлы
ведь тоже стареют.
Нина Андреевна вспомнила, как лет шесть назад расфыркалась на Семёна:
" Говорят, ты на эту профурсетку из "Интуриста" глаз положил. Не
отнекивайся! Люди всё видят, ничего не скроешь. Она тебя на шестнадцать лет
моложе. Дочка! Вот помянешь моё слово: попользуется, вытянет денежки - и
даст от ворот поворот. Это я, как дура, запросто так с тобой, старый хрен,
валандаюсь..."
Семен Александрович крепко обиделся, но всё-таки остался с Ниной
Андреевной вроде как в друзьях-приятелях. Иногда приносил цветы, посылал
коробки конфет и пирожных, но при этом будто стеклянную стену установил,
разбивать которую никто из них не желал. Да и делать это было незачем: у
каждого - своя жизнь, и менять ничего не хотелось.
Когда хоронили Антона, мужа Нины Андреевны, то Семён Александрович
прямо на кладбище сказал ей:
- Ты как в воду глядела. Она ушла от меня...
- Кто? - не поняла Нина Андреевна.
- Та, что нас развела...
- Побойся Бога, - ответила Нина Андреевна. - Я с Антоном прощаюсь, а
ты мне о какой-то бляди плачешься.
- Любил я её.
- А я - его!
Может, она и вправду любила только Антона, хотя относилась к нему, как
к чему-то обязательному, без чего никак не обойтись. Обычно он оставался в
тени её вольнолюбивой и пылкой личности. Оснований для ревности она давала
предостаточно, и пару раз ей пришлось являться на работу чересчур
законопаченной тональным кремом и в черных очках.
Антон был не очень нежен и, к тому ж, прижимист: ни за что просто так
букет цветов не принесёт, только к праздникам, причём, всегда - розы. Её
любимые темно-красные, почти чёрные розы. Но порой на него что-то находило: