"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу автора

чувств, ни крепких выражений, ни вдруг нахлынувшей нежности, в общем, они
были одни, и были вольны делать все, что только взбредёт в голову.
И той гостиницы, куда он привел эту женщину, тоже на самом деле не
было. Он её выдумал, и она азартно поддержала и эту, и другие его фантазии.
Еще никогда и ни с кем ему не было так хорошо. Они обходились без всех этих
смешных, нелепых нежностей, им хватало несколько десятков слов, потому что
главным был язык тела, поэзия движений и жестов, энергия страсти и что-то
такое, чему трудно подобрать определение. Но это было явно не нечто
романтически возвышенное, а, скорее, низменное, грубое и очень простое -
как иголка и нитка, как болт и гайка, как ветка хризантемы в вазе, как
пестик и ступка...
- Вот именно: пестик и ступка, - усмехнулся Виктор. - Кажется, в
древнекитайских любовных трактатах мужской член именовался пестиком, а
вагина - ступкой, - он с досадой бросил окурок вниз. - У нас все получилось
отлично, а я, дурень, даже не успел спросить её настоящее имя. Виолетта -
это, скорее всего, ник. А как её зовут на самом деле? Может быть, Тамара?
Или Елена? Хорошо бы, Елена... Алена, Аленушка, Аленка...
Впрочем, и Виолетта знала только его ник - Граф Грей. Он не выдумывал
его специально. Ему всегда нравился чай с бергамотом, который известные
фирмы продавали под названием "Граф Грей". Считалось, что некогда именно
этот аристократ привез в Европу новый сорт чая, покоривший все королевские
дворы. Говорят, что граф был хорош собой, любил пускаться во всякие
авантюры, совершал головокружительные, полные опасностей путешествия по
Востоку, а соблазненные им женщины толпами двигались по его стопам... Эх,
какие ж были мужики в то время! Обычную похоть умели прикрывать любовными
ритуалами, романтикой, загадочными масками. Не то, что нынче: "Наше дело не
рожать! Сунул, вынул и бежать!"
Вспомнив эту пошлую поговорку, Виктор снова усмехнулся и хотел
закурить еще одну сигарету, как вдруг его сонным голосом окликнула жена:
- Ты что спать не идешь? Поздно уже! Завтра на работу...
- Уже иду, - отозвался он.
Наскоро почистив зубы и сполоснувшись, он юркнул под одеяло и прижался
к теплому телу жены.
- Спи, - сказала она и повернулась к нему спиной. - Я устала сегодня.
Он молча обнял её и, тиская, поцеловал в шею. Жена вздохнула и, не
поворачиваясь, спросила:
- Почему ты никогда ничего мне не говоришь? Ну, хотя бы ради
приличия...
- Я не хочу об этом говорить, - он повторил то, что говорил
Виолетте. - Я хочу этим заниматься...
- Но мы ведь не глухонемые, - сказала жена. - Иногда и поговорить
хочется...
Диалог повторился почти в том виде, как это было полчаса назад с
совсем другой женщиной, пусть и виртуальной.
А утром Виктор, как обычно, проснулся в положенное время, с
полузакрытыми глазами побрился и помылся, на кухне он привычно убрал со
стола тарелку и чашку, оставленные женой: она никогда не удосуживалась
поставить их в мойку, зато успевала выкурить сигарету. Бычок, смытый в
пепельнице, напоминал о её вредной утренней привычке.
Его взбодрила обычная чашка черного кофе без сахара, и он, как всегда,