"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу авторачувств, ни крепких выражений, ни вдруг нахлынувшей нежности, в общем, они
были одни, и были вольны делать все, что только взбредёт в голову. И той гостиницы, куда он привел эту женщину, тоже на самом деле не было. Он её выдумал, и она азартно поддержала и эту, и другие его фантазии. Еще никогда и ни с кем ему не было так хорошо. Они обходились без всех этих смешных, нелепых нежностей, им хватало несколько десятков слов, потому что главным был язык тела, поэзия движений и жестов, энергия страсти и что-то такое, чему трудно подобрать определение. Но это было явно не нечто романтически возвышенное, а, скорее, низменное, грубое и очень простое - как иголка и нитка, как болт и гайка, как ветка хризантемы в вазе, как пестик и ступка... - Вот именно: пестик и ступка, - усмехнулся Виктор. - Кажется, в древнекитайских любовных трактатах мужской член именовался пестиком, а вагина - ступкой, - он с досадой бросил окурок вниз. - У нас все получилось отлично, а я, дурень, даже не успел спросить её настоящее имя. Виолетта - это, скорее всего, ник. А как её зовут на самом деле? Может быть, Тамара? Или Елена? Хорошо бы, Елена... Алена, Аленушка, Аленка... Впрочем, и Виолетта знала только его ник - Граф Грей. Он не выдумывал его специально. Ему всегда нравился чай с бергамотом, который известные фирмы продавали под названием "Граф Грей". Считалось, что некогда именно этот аристократ привез в Европу новый сорт чая, покоривший все королевские дворы. Говорят, что граф был хорош собой, любил пускаться во всякие авантюры, совершал головокружительные, полные опасностей путешествия по Востоку, а соблазненные им женщины толпами двигались по его стопам... Эх, какие ж были мужики в то время! Обычную похоть умели прикрывать любовными рожать! Сунул, вынул и бежать!" Вспомнив эту пошлую поговорку, Виктор снова усмехнулся и хотел закурить еще одну сигарету, как вдруг его сонным голосом окликнула жена: - Ты что спать не идешь? Поздно уже! Завтра на работу... - Уже иду, - отозвался он. Наскоро почистив зубы и сполоснувшись, он юркнул под одеяло и прижался к теплому телу жены. - Спи, - сказала она и повернулась к нему спиной. - Я устала сегодня. Он молча обнял её и, тиская, поцеловал в шею. Жена вздохнула и, не поворачиваясь, спросила: - Почему ты никогда ничего мне не говоришь? Ну, хотя бы ради приличия... - Я не хочу об этом говорить, - он повторил то, что говорил Виолетте. - Я хочу этим заниматься... - Но мы ведь не глухонемые, - сказала жена. - Иногда и поговорить хочется... Диалог повторился почти в том виде, как это было полчаса назад с совсем другой женщиной, пусть и виртуальной. А утром Виктор, как обычно, проснулся в положенное время, с полузакрытыми глазами побрился и помылся, на кухне он привычно убрал со стола тарелку и чашку, оставленные женой: она никогда не удосуживалась поставить их в мойку, зато успевала выкурить сигарету. Бычок, смытый в пепельнице, напоминал о её вредной утренней привычке. Его взбодрила обычная чашка черного кофе без сахара, и он, как всегда, |
|
|