"Мария Семёнова. Орлиная круча (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

здесь один, но тут его каменный дом внезапно показался ему опустевшим...
У него хранилось несколько крепких верёвок - привязывать коров. Арни
смотал их и сунул за пояс. Ещё в углу пещеры стоял бочонок, в нём были
спрятаны от мышей лепёшки и сыр. Арни торопливо вытряхнул еду и тщательно
заколотил круглую крышку. Немного поколебался - и привязал сверху своё
козье одеяло. Пусть бочонок побережёт силы пловца, а тёплая шкура не даст
ему застыть в холодной воде...
Викинг лежал на животе, подперев подбородок кулаками. Было видно, что
хмурые скалы Арнарбрекки ничего хорошего ему не пообещали. Он обернулся к
подошедшему Арни, и, конечно, сразу понял, зачем понадобились бочонок и
одеяло. Повозившись, он расстегнул свой тяжёлый кожаный пояс - весь в
серебре. И протянул его Арни:
- Держи! Это тебе.
- Не надо, - сказал Арни и вздохнул. - А то никто не поверит, что ты
разделался с теми двоими и ушёл.
Викинг помедлил, потом застегнул круглую пряжку и сказал:
- Когда-нибудь я ещё побываю в здешних местах.
И в это время на острове за проливом загорелся костёр.

3

Свасуд всё вертелся вокруг хозяина и визжал. Арни посадил его около
плаща:
- Стереги!..
- Ты-то куда? - спросил викинг. - Я тебя не звал.
Арни обвязался верёвкой и перекинул её через плечо, чтобы не так
резала ладони. Он сказал:
- Ты же сорвешься один.
Викинг не стал ни соглашаться с этим, ни спорить. Молча привязал
другой конец верёвки к своему ремню и пододвинулся к краю обрыва. Арни
помог ему устроить меч за спиной. Медлить не стоило: солнце садилось.
Бочонок плыл вниз, глухо постукивая о камни. Порою он застревал на
уступах, потом неожиданно скатывался, и двое отчаянно цеплялись за
расщелины скалы. Обождав, двигались дальше.
Викинг шёл первым, и приходилось ему нелегко. Он то и дело повисал на
руках, а когда и на одной, выискивая опору для ноги и колена. Переводил дух
и запускал пальцы в новую трещину несколькими пядями ниже. Камни дважды
пытались сбросить его, и оба раза он изворачивался по-кошачьи, удерживаясь
на стене. Он не говорил ничего, но даже в сгущавшихся сумерках его лицо
порой делалось белей молока. Арни знал: опять пришлось опереться на раненую
ногу. Арни держался выше и сбоку. Он перекладывал верёвку с плеча на плечо;
на обоих под рубашкой горели красные полосы. Во время передышек он прижимал
руки к мокрым камням - ободранные ладони приятно холодило, зато потом на
камнях оставались кусочки кожи и сукровица из лопнувших волдырей. Арни не
жаловался. Он старался не думать о чёрных зубах валунов, что скалились
далеко внизу, ожидая неверного движения. Поначалу это удавалось с трудом,
но в какой-то миг страх словно бы свалился с Арнарбрекки раньше самого Арни
- он мимолетно почувствовал это и сразу же позабыл, потому что на том конце
верёвки опять нужна была помощь.
Пепельные сумерки постепенно угасли, пришла ночь. Арни ощупью искал