"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора

А он не ожидал и посмотрел строго, внимательно. Ничего не сказал.
Молча отрезает мне еще кусок и завертывает хлеб в бумагу. Александру
второго куска нет. Мне стыдно перед ним с'есть лишний кусок. Посмотрела
на него, а Александр отвернулся и глядит в окно. Жаль его до слез. Не
дотрагиваюсь до своего куска и говорю папе:
- А Шуре?
Александр все еще глядит в окно.
У папы что-то бегает по лицу и не смеет выпроситься на язык. Без сло-
ва развернул хлеб и отрезал Александру. Александр, не глядя на хлеб,
поспешно взял и ушел на кухню.
Только что он ушел, лицо папы мгновенно изменилось. Он смотрит с ка-
кой-то странной укоризной и вместе с тем торжествующе. Не дождавшись от
меня выражения любопытства, вдруг вытаскивает из кармана фунта 1 1/2 бе-
лого хлеба и показывает мне на него глазами. Потом говорит вслух:
- По карточкам... белый... хороший...
Режет на две части: побольше - себе, поменьше - мне, и все смотрит на
меня с торжествующей укоризной. А у меня краска заливает щеки. Хочу ска-
зать: "стыдно, стыдно, ведь сын же он тебе", и сама не знаю, что обезо-
руживает меня. Ладно, потом я отдам ему половину от своего куска.
А папа как будто угадал мои мысли:
- Ты сыта сегодня?
- Сыта.
- Так давай, я спрячу. Завтра лучше с чаем с'ешь.

29 апреля.

Первое воскресенье.
Александр у нас остается последний день. С понедельника он уходит на
службу и жить у нас не будет.
Папа сегодня ушел с утра. И мне кажется, для того, чтобы я не попро-
сила лишний раз есть. Даже обидно и горько от этого. После обеда к Мите
пришел гость - Николай Павлович Яковлев. Я его знаю.
Не вытерпела и зашла к Мите в комнату. Ведь Николай Павлович - моя
первая любовь. Я любила его два года, пока не встретила Френева.
Господи, как изменился Николай Павлович за эти восемь месяцев! Худой,
бледный, глаза красные от малокровия. Голова выбрита совсем гладко. Он
мне писал в деревню, что теперь увлекается богоискательством. И голова,
наверное, выбрита оттого. А жаль, - раньше у него были роскошные волосы.
И голос роскошный тоже. Как хорошо он песни пел для меня...
Теперь лицо у него спокойное, глаза кроткие. И, вообще, стал как-то
некрасивее.
Обрадовался мне ужасно. Весь просветлел даже. Трясет за руки и загля-
дывает в глаза.
- Вы, вы приехали... учиться, конечно? Ну, как жили в деревне? Как
Сережа?
Он спрашивает не о Сергее Френеве. Николай Павлович Френева не знает.
У меня есть еще брат Сережа, он теперь на фронте. Сережа - лучший друг
Николая Павловича.
И сейчас же я растаяла от его участливого тона. Тороплюсь высказать
все. И что меня оторвали от ученья, и что я все-таки намерена учиться...