"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора

Вытянула шею и слушаю жадно. Уже не брезгливое чувство, а боль подни-
мается за папу. Господи, как голод его исковеркал! С восемнадцатого года
- голод, голод и голод! Хорошо, что завод опять работает, а то совсем
было бы плохо. И по письмам в деревню было видно, что папа изменился.
Писал, чтобы приезжали, но между строчек было видно, что не хочет этого.
Мама тоже скоро приедет. Как-то мы все будем жить с ним?
Звонок.
Тонька срывается с места. Сразу чувствую свое бьющееся сердце. Оно
бьется со страхом. Это - папа.
Бегу за Тонькой на кухню. Она уже отпирает дверь. Гляжу во все глаза,
и сердце бьется, бьется...
Входит.
Что-то как будто ласковое пробегает по худому, усталому лицу.
- А, ты приехала? А как мама?
- Да, папочка. Здравствуйте.
Странно, почему же я его не поцеловала? Никогда этого не бывало
раньше. Даже когда он руку пожал, сердце зашевелилось от неприятного
чувства. У него вши, вши... А смотрит как будто ласково. Только над ле-
вым глазом бровь дергается. Как нехорошо она дергается. Да, да, не верю,
что у тебя ласковое лицо. Нарочно ты, нарочно... Скупой ты... Александра
голодом моришь. И меня будешь. И вши у тебя.
Да, я не ошиблась, и Тонька верно говорила: папа сразу продолжает:
- А у нас Шурка еще без места, вот как мы живем. Ох, Господи!
Обидно стало от этого тона и от этих слов. Ну, конечно, прямо-то ему
стыдно сказать родной дочери, так предупреждает обиняками. Ладно, не бу-
ду твоего хлеба есть. Скорей бы только на место поступить.
- Папа, идите с нами пить чай.
Это зовет Тонька.
Перед чаем папа вытаскивает из кармана свой хлеб. И мне кажется, он
вытаскивает что-то из моего сердца. Оно ноет оттого, что он режет такие
аккуратные, тонкие ломтики. Вот отрезал себе... Шуре... А мне-то где?
Что же это такое?
А он вдруг говорит:
- Ты, наверное, сыта после деревни? Ведь не голодная же ехала?
Кровь бросилась в голову. Чувствую, что глаза заблестели ненавистью,
и прячу их.
- Да, сыта.
- Ну, вот и хорошо. А мы тут голодаем.
Отрезал и завертывает хлеб в газету. Потом убирает в карман.
Смотрю из-под ресниц, как он двигает исхудалыми пальцами, и больно за
него, и жаль его, и - ненавижу. Как страшно он изменился! Какими скупыми
движениями завертывает хлеб в бумагу. Как неприятно сует его в карман.
- Ну-ка, пойдем спать.
Опять он смотрит на меня как будто ласково, а мне вдруг стало страш-
но. Спать с ним в одной комнате? Господи, да я боюсь его теперь! И еще
эти вши...
- А вы где спите, папочка?
- Да у себя в комнате. Разве ты не была? Пойдем, покажу.
Изумленно взглянула на него. Еще новая черта: лицемерит со мной. Раз-
ве он забыл, что комната заперта?