"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора

Еще неприятность: от Сережи уже почти три недели нет писем, а раньше
он аккуратно писал каждую неделю.
Боюсь думать о всем этом. Жертвую самолюбием и соглашаюсь итти с Ма-
руськой в кинематограф или в театр. А когда-то итти на чужой счет было
для меня - нож острый.

2 сентября.

Увеличили хлебную норму. Опять я и мама получаем полфунта на два дня,
Боря - 5/8 на два дня, папа - 3/4 фунта по гражданской карточке и... те
же несчастные полфунта. Вспомнила их, и мороз побежал по коже.

5 сентября.

Ужас, ужас какой!
С Николаем Павловичем я давно не встречалась в почтамте, но как-то
этого не замечала. А вчера неожиданно говорят:
- Да разве вы не знаете? Он умер еще в июле. Паралич сердца. Говорят,
от истощения.
Я остолбенела. Стою и ничего не понимаю. Смотрю на сказавшего и даже
его лица не вижу. И вдруг увидела это лицо и поняла все, все. Безумный,
какой-то животный страх хватает за сердце... А мы, мы? Мы тоже ведь ум-
рем? Вот только продукты кончатся. Немного уж осталось муки, а крупы
нет...
Потом стало стыдно. Спрашиваю:
- Как же так? Почему? Почему?
- Очень просто. Полное истощение сил. Нечего есть было человеку. Го-
ворят, и отец умирает.
Нечего есть было человеку? Как это просто! Да, да, это очень просто.
А я то думаю, что голодаю я... Ах, да! Наверное, он тогда и селедку не
ел в почтамте только потому, что должен был поделиться с отцом. Милый,
дорогой Николай Павлович!
И вдруг я покраснела. В голову пришло, что теперь некому подгонять
меня, чтобы я училась. И даже с удовольствием подумалось... Ужас, ужас!
Какая я...
Прорвались вдруг слезы. Но, Господи, опять чувствую, что это скорее
слезы страха за себя, за маму, за Бориса, чем слезы о Николае Павловиче.
Мы... мы тоже, наверное, умрем от голода...
Домой пришла подавленная. За ужином глотаю про себя слезы и не могу
сказать, что умер Николай Павлович. Кажется, что все заплачут, такими же
слезами, как я давеча. И потом без того все как будто особенно подавлены
чем-то. Вдруг мама говорит тихо, тихо:
- Муки только на завтра замесить осталось, и больше нет ничего.
И эти слова точно толчок для меня. Сразу за мамой говорю так же тихо:
- А Николай Павлович умер от голода.
Все опустили глаза на стол и все молчат. Потом Боря беззвучно запла-
кал, мама перекрестилась, а у папы на лбу страшно задвигались морщины.
Завтра опять похлебка, если есть еще, что продавать.

7 сентября.